Принуждение в религиозном образовании — не от Бога

Сейчас много спорят о возможности принудительного преподавания религии в государственных и муниципальных школах. Было бы неверно рассматривать этот вопрос вне всего контекста жизни общества, вне общенациональных идеалов и вне истории этого вопроса в нашей стране. Иначе велика вероятность наступить на те же грабли, или, по афоризму последних лет, «желая сделать, как лучше, получить, как всегда».

Весьма поучительна идейная основа вопроса о характере образования в XIX веке, когда закладывался фундамент современного развития. После окончания периода либеральных преобразований Александра I и разгрома декабристов товарищем министра народного просвещения был назначен граф Сергей Уваров (1832 г.), член бывшей «команды реформаторов». По итогам осмотра Московского университета он в «Отчете...» высказал свое понимание задач образования:

«Утверждая, что… дух и расположение умов молодых людей ожидают только обдуманного направления, дабы образовать в большем числе оных полезных и усердных орудий правительства, что сей дух готов принять впечатления верноподданнической любви к существующему порядку <….> я твердо уповаю, что нам остается, постепенно завладевши умами юношества, привести его к той точке, где слияться должны… образование, необходимое в нашем веке, с глубоким убеждением и теплой верой в истинно русские охранительные начала Православия, Самодержавия и Народности, составляющие последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего Отечества».

Так родился лозунг, из лозунга – идеология, подхваченная Николаем I, или «Николаем Палкиным», как прозвал его народ за жестокое подавление крестьянских восстаний против крепостного рабства. В этой формуле нет религии, ибо цель Уварова – не благочестие граждан, не их отношение к Богу, а превращение религии и церкви в послушные «орудия правительства». Он хотел привить не любовь к Богу, а слепую преданность правительству, безответственному перед народом, чтобы любое преступление самодержца и правительства не осуждалось бы, а рассматривалось как «воля Божья», с которой нужно «смиряться».

Эта формула не является оригинальным российским продуктом: ранее граф Уваров увлекался немецким романтизмом (легшим в основу также и нацистской идеологии) и почерпнул аналогичную формулу там же, в Германии – с западным христианством вместо православия. Говоря иначе: один народ, один фюрер, одна религия!

Любопытна и символика Уварова: «Якорь спасения и залог силы и величия нашего Отечества». Это ведь символ стояния корабля на причале, недопущение какого-либо движения вперед. Как в Германии, так и в России подобная идеология не решила никаких «охранительных» задач – ни для самодержавия, ни для стабильного общественного развития. Николай I, вооружившись новой идеологией, проиграл Крымскую войну и потерял для России место европейского лидера, каковым она была после победы над Наполеоном. А крепостное рабство пришлось отменить уже преемнику Николая, Александру II – не столько из гуманизма, сколько из трезвого расчета. После отмены крепостничества падение самодержавия было уже предопределено[1].

Позднее Уваров разъяснил, что «русская народность... в чистоте своей должна выражать безусловную приверженность к православию и самодержавию... все, что выходит из этих пределов, есть примесь чуждых понятий»[2]. При таком определении «народности» нетрудно сделать вывод, что «русская идея» включает в себя дважды православие, дважды самодержавие и отсутствие собственно народности.

Авторитетный историк Сергей Соловьев дал ему такую характеристику: Уваров «придумал эти начала, т.е. слова: православие – будучи безбожником... самодержавие – будучи либералом, народность – не прочитав за свою жизнь ни одной русской книги... Люди порядочные, к нему близкие... с горем признавались, что не было никакой низости, которой он не в состоянии сделать, что он был кругом замаран нечистыми поступками»[3].  

К несчастью нашей страны, самодержавие пало лишь на время: на смену православной идеологии пришла коммунистическая с той же моделью власти (кроме наследования). Все религии стали равны в своем бесправии. Крушение же коммунистической идеологии и закон о свободе вероисповедания 1990 года дали возможность всем религиозным организациям свободно вести свою проповедь в обществе. По сути, впервые была реализована либеральная модель, о которой только мечтали в прошлом.

Была создана целая сеть «воскресных школ», а в большинстве государственных и муниципальных школ стали предлагать на добровольной основе православное образование. Однако дети не проявили интереса к этому предмету, и множество православных учебных заведений просто закрылось. Дьякон Андрей Кураев поведал как-то, что дети, которых он повез в паломничество в Иерусалим, прибыв на место, бросились не к святыням, а к компьютерным магазинам в поисках новых программ и игр. Дьякон даже целую книгу написал - «О нашем поражении».

Свобода вероисповедания и свобода совести продержались недолго. Неудавшийся поиск общенациональной идеи при Ельцине привел, в конечном счете, к тому, что некоторые «идеологи» стали предлагать главе государства, не напрягая более ума, войти во второй раз в ту же реку, хотя еще древние греки уверяли, что это невозможно.

В конце 90-х какой-то умник вспомнил об идеологической триаде Уварова и решил создать на ее основе «охранительные начала» для российских олигархов, легитимизировав беспредельную приватизацию. Тогда же и родилась идея сделать православное образование принудительным со стороны государства (родители и так имеют право воспитывать детей в соответствии со своими убеждениями). Причем для всех, разрешив только в «местах компактного проживания мусульман», измеряемых по дореволюционным меркам – Поволжье и Северный Кавказ - еще и мусульманское образование.

Правда, если в Москве проживает до двух миллионов мусульман, и в школах число мусульманских детей достигает 40%, а на главное православное пасхальное богослужение во все храмы Москвы приходит в совокупности 70 – 90 тысяч человек, то почему Москва – это не «место компактного проживания мусульман»?

Многие православные деятели утверждают, что «Основы православной культуры» - это не богословский предмет, а культурологический, что сведения об этой культуре следует знать каждому человеку независимо от его религиозных убеждений. Однако, во-первых, имеется письмо Патриарха Московского и всея Руси Алексия архиереям, в котором говорится, что «православная культура» - это лишь более светское название «православного закона Божьего». А во-вторых, в общественных диспутах затушевываются главные признаки отличия богословского издания от светского государственного:

1. Кто несет ответственность за содержание учебного пособия, за научную достоверность его сведений?

2. Кто в данном учебнике выносит суждения и дает оценки истории, культуре, духовности – государство или же одна из частей общества?

Если учебник создается с позиции религиозной организации, то государство никак не может отвечать за его содержание. Если в нем говорится о религиозных чудесах, как государство может нести ответственность перед родителями школьников за достоверность описаний этих чудес? Если в нем дается оценка какому-нибудь государственному деятелю не по его общественным заслугам, а по его религиозному усердию, то как государство может это выдавать за позицию государства?

К примеру, князь Владимирский Андрей Боголюбский был известен тем, что пытал и увечил священников, не хотевших подчиняться его ставленнику в митрополиты всея Руси. Этот князь причинил огромное несчастье не только своему окружению, но и всей Руси –  он организовал поход нескольких князей на столицу Земли Русской – Киев и разорил его полностью, после чего единство русских земель было разрушено окончательно, что и предопределило будущую их зависимость от монголов. Его собственная родня, не в силах терпеть изуверства, устроила заговор и убила его.

Однако вследствие разгрома соперничавшего Киева столицей де-факто стал на какое-то время город Владимир, туда переместилась и церковная кафедра, вскоре переехав в Москву. В церкви Андрея считают святым, очевидно, за заслуги перед этой организацией, и понятно, что в церковных пособиях мы увидим образ этого деятеля, сильно отличающийся от того, что дает нам историческая наука. Но почему светское государство должно давать санкцию на то, чтобы в государственных учебниках для всех школьников образ государственного деятеля, раскалывавшего единство страны и ради власти убившего множество своих соотечественников и родственников, превращался в положительный образ только потому, что одна часть общества так хочет верить?

Мы ни в коей мере не оспариваем право русской православной церкви выносить свои оценки. Однако они не могут быть государственными, ибо церковь – это религиозный институт, охватывающий только часть общества и только в специфических вопросах. Вопросы науки, в том числе истории, не входят и не  могут входить в ее компетенцию. Мы защищаем право родителей, желающих привить своим детям церковный взгляд на мир, обучать их по церковным пособиям, помимо государственного стандарта.

Однако мы должны и защитить право тех родителей, которые хотят, чтобы их дети получили образование, основанное на другом религиозном или нерелигиозном мировоззрении, уберечь детей от принудительного изучения житий святых, чудотворений икон и т.п. Любое одобренное министерством образования учебное пособие, должно отражать позицию государства, основанную на светской конституции, не допускающей разделения граждан по признаку отношения к религии. 

По той же причине, по которой нельзя создавать религиозные и национальные партии, недопустимо и разделение учащихся на религиозные и национальные «партии» и «фракции» внутри школы, где закладывается основа всего будущего мировоззрения гражданина и патриота своей единой и неделимой страны!

[1] Лишь убийство Александра II помешало ему подписать указ об учреждении в России парламента, а задержка с этим вопросом его преемниками накопила пар для революционных взрывов 1905 – 1917 годов.

[2] Цит. по: Г. Любарский. «Русская идея - дважды самодержавна и дважды православна». http://www.globalrus.ru/satire/139463/.

[3] Там же.

Али Вячеслав ПОЛОСИН,
доктор философских наук, член президиума ООД «Российское исламское наследие»

26.02.2008

Материал опубликован в Российском журнале исламской доктрины «Минарет» № 4 (7) 2005

Ссылки по теме:

Исламское образование в Москве и Московской области

Максуд Садиков: в исламском вузовском образовании необходим симбиоз светского и религиозного

Новый статус религиозных вузов и борьба с экстремизмом на Кавказе

Комментарий недели: высшее исламское образование будет признаваться государством

Абдулбари Муслимов: Современному имаму необходимо высшее светское образование

Направления образования современных российских имамов