«Косовский прецедент»

  Новый передел мира в XXI веке начался с формального признания независимости Косова ( http://islamrf.ru/news/w-opinions/world/1768/ ). Вследствие агрессии тбилисского руководства в Южной Осетии возникла ситуация, когда дальнейшие юридические закрепления территориальных изменений неотвратимы. Об этом четко и ясно заявил премьер-министр России В.В.Путин 9 августа во Владикавказе: «Действия грузинских властей в Южной Осетии - это, конечно, преступление. И прежде всего - это преступление против своего собственного народа. Потому что нанесен смертельный удар территориальной целостности самой Грузии, а значит - огромный ущерб ее государственности. Трудно себе представить, как можно после всего случившегося и после того, что еще происходит, убедить Южную Осетию войти в состав грузинского государства».

Безусловно, признание независимости Южной Осетии со стороны Москвы аналогичным образом распространится и на Абхазию. Все последние действия абхазской стороны, которая в тесной координации с российскими войсками пошли ва-банк в Кодорском ущелье, Гальском районе и в морской акватории, говорят только об одном: ни о каком будущем едином государстве с грузинами не может быть и речи. Представители различных фракций в российском парламенте призвали срочно признать независимость Южной Осетии и Абхазии. Допустим, что этот шаг будет сделан, но что последует дальше?

На примере признания косовской независимости мы видим, как мир разделился на несколько блоков. Основным (хотя и не доминирующим) принципом подавляющего большинства стран, признавших Республику Косово, является их внешнеполитическая ориентация на Вашингтон. Станет ли Косово примером для государств, находящихся в союзнических отношениях с Россией, в вопросе признания Южной Осетии и Абхазии?

Для начала стоит привести список этих стран, хотя пока и весьма короткий. К государствам, союзным Москве настолько, чтобы они были готовы бросить вызов США и ЕС, или в сильной степени зависящим от Москвы, сегодня можно отнести только 2 страны из СНГ - весьма своенравную Белоруссию и Таджикистан; далее Иран и очень ограниченную в своих возможностях Сирию; предположительно Судан; быть может - сумасбродную Северную Корею; наконец - несколько стран Латинской и Южной Америки: Венесуэлу, Гондурас, Никарагуа, Кубу, Боливию, возможно - Эквадор. Все остальные государства планеты, даже во многом разделяющие антивашингтонский крен российской внешней политики (например, Китай, Бразилия, Малайзия, Алжир, Ливия, Индонезия, а также ряд влиятельных международных организаций типа ОИК, АСЕАН или ОАГ), пока еще слишком зависят от своих тесных торгово-экономических или политических отношений с Западом, чтобы пойти на разрыв с ним из-за далекой, малоизвестной в мире Грузии. Кроме того, для некоторых из них действует принцип «не рой другому яму» (собственно, это еще одно название косовского прецедента) - скажем, Китай не признает Абхазию и Южную Осетию по той простой причине, что через год-другой он сам может оказаться в аналогичной ситуации со своими (пока еще) автономными районами Тибетом и Синьцзяном.

Таким образом, к сожалению, «широкого круга» мировой общественности, желающих присоединиться к сторонникам абхазской и юго-осетинской независимости, не прослеживается. Во многом - это следствие недальновидной российской дипломатии предшествующих лет, работающей не превентивно, а постфактум, и не использующей экспертно-аналитическое сообщество для прогнозирования возможных грядущих событий, как это делают американцы и британцы. Кроме того, это результат крайней несбалансированности различных российских ведомств между собой, когда каждая партия, группировка или ведомство «играет по своим правилам», как это наглядно происходит с российско-иранскими связями и контрактами. Очевидно, что в таких условиях реальной победы российской дипломатии в этом направлении не произойдет.

Между тем, будь российские дипломаты и политики чуть настойчивее в отстаивании интересов именно России, а не третьих стран, они могли бы добиться успеха в самых «провальных» местах. Скажем, косовский прецедент мог быть использован Москвой для создания такого прочного союза с Турцией, что интересы Вашингтона в значительной степени пострадали бы. Имеется в виду признание независимости Северного Кипра, де-факто не входящего в состав Республики Кипр уже более трех десятков лет. Греки-киприоты, как известно, на референдуме, устроенном ООН 4 года тому назад, отказались от создания единого государства с турками-киприотами. Москва, как один из ведущих геополитических игроков мира, должна выбрать, что для нее важнее: виртуальное православное братство с греками или реальные возможности по перетягиванию на свою сторону Анкары - тем более, что сегодня президент и правительство Турции представляют собой весьма прагматичных политиков из числа заведомых оппозиционеров старому кемалистскому (провашингтонскому) лобби.

Турция (видимо, как раз военные из числа американских союзников и ставленников) сыграла свою роль в поставках оружия М.Саакашвили. Почему бы не попробовать разыграть сейчас - в условиях краха цхинвальской авантюры Саакашвили - северо-кипрскую карту, и перетянуть тем самым на свою сторону турецкий МИД, договорившись о взаимном признании Москвой и Анкарой независимости Южной Осетии, Абхазии и Северного Кипра? Это был бы реальный прорыв в ослаблении провашингтонской геополитики в регионе (мнение Турции будет важно как для Украины и еще некоторых стран СНГ, так и для целого ряда стран-членов ОИК), и достойный ответ на косовскую дилемму.

М.З.Хайретдинов

Ссылки по теме:

Какие силы стоят за эскалацией конфликта в Южной Осетии?

06-03-08 Южная Осетия просит ООН и Россию признать независимость страны

Что стоит за провозглашением независимости Косово?

Косово, Квебек, Каталония, Корсика… Кто следующий?