Направления образования современных российских имамов

Cравнительный анализ мусульманских учебных заведений шафиитского, ханбалитского и ханафитского направлений

Во имя Аллаха Всемилостивого и Милосердного!

В я постараюсь дать сжатый сравнительный анализ направлений образования современных российских имамов. Это исследование будет сделано на примере ряда мусульманских учебных заведений, занимающихся профессиональным религиозным образованием, о которых я знаю не понаслышке, а изучил лично изнутри.

В этом анализе мне хотелось бы не выстроить ряд учебных заведений по мере моего в них обучения, а систематизировать их по богословской или идеологической линии. Это важно для того, чтобы впоследствии сделать правильные выводы относительно полезности или бесполезности разных просветительских направлений для нашего общества.

Начну с медресе «Нур аль-Ислам» в моей родной республике Башкортостан, в городе Октябрьск. Прежде всего, я хотел бы сказать, что в становлении современного профессионального религиозного образования медресе «Нур аль-Ислам» сыграло колоссальную роль. Его опыт является уникальным. Это было первое медресе, открытое на территории России с 1920-х гг. Оно было создано в начале 1990-х годов при участии муфтия ДУМ РБ Нурмухаммад-хазрата Нигматуллина и стало первым и крупнейшим исламским учебным заведением в России с великолепным финансированием (по линии Саудовских фондов «Хай-ят аль-игаса» и «Тайиба аль-хайрия») и было комплектовано высочайшего уровня преподавателями. Общее руководство в медресе осуществлял нынешний муфтий Татарстана Гусман-хазрат Исхаков. Медресе стало кузницей кадров для всего бывшего СССР — сюда приезжали не только татары и башкиры, но и узбеки, казахи, таджики... Сегодня многие лидеры Духовных управлений мусульман в ранге заместителей, имамов, директоров медресе (в Башкортостане, Татарстане, Нижнем Новгороде, Саратове и т.д.) являются выпускниками этого образцового медресе. Если большая часть российских муфтиев получили образование в медресе Мир-Араб в узбекистанской Бухаре, и их кадры весьма малочисленны и уже многие по возрасту привалили 50-летний рубеж, то именно выпускники «Нур аль-ислам» во многом составляют основу среднего поколения руководящих кадров российской уммы. Многие из духовных лиц, окончивших «Нур аль-ислам», прошли переквалификацию в Саудовской Аравии, Египте. Это было разумным вариантом, так как они были в достаточно зрелом возрасте, и уже могли весьма критически подходить к установкам ханбалитского мазхаба. К сожалению, традиции медресе «Нур аль-ислам» прервались. После прекращения заграничного финансирования и отзыва зарубежных преподавателей в силу целого ряда причин, учебное заведение подверглось в конце 1990-х гг. значительной трансформации. Оно действует до сих пор (под эгидой ЦДУМ), правда, уже его уровень соответствует сельскому медресе.

При всех положительных сторонах медресе «Нур аль-Ислам» был у него и один существенный недостаток: в силу того, что преподаватели по большей части являлись выпускниками Каирского университета «аль-Азхар», студенты в целом изучали шафиитский фикх. Конечно, это делалось не официально и не явно, как бы по умолчанию, но факт остается фактом. Не все студенты соглашались с изучением только лишь шафиитского фикха, и некоторые из них создали подпольный кружок по изучению ханафитского мазхаба. Так как я лично посещал все занятия этой неофициальной группы, то хорошо помню, с какими препонами нам приходилось сталкиваться. Из наших товарищей далеко не все хотели понимать наши намерения, и вообще относились к ханафитскому мазхабу с известной долей пренебрежения. Тем не менее, уже тогда усилиями студентов была заложена основа для развития ханафитского богословия в России.

Следующее учебное заведение в моем списке - одно из ведущих высших ханбалитских медресе мира «Дар аль-хадис аль-Хай-рия» в Священной Мекке. В этом медресе преподают всемирно известные шейхи - выходцы из Саудовской Аравии, Египта, Йемена, Сирии и других исламских стан стран. Медресе дает классическое ханбалитское образование. Основу учебных пособий составляют труды Ибн Абдель-Ваххаба, Ибн аль-Кайима и других богословов этого мазхаба. Среди положительных аспектов учебного курса в этом учебном заведении - углубленное изучение Священного Корана, и шести известных сборников хадисов пророка Мухаммада (аль-Бухари, Муслима, Ат-Тирмизи и т.д.), а также высокий уровень классического арабского языка и т.д. Но немало и негативных сторон, а именно - невысокий интеллектуальный уровень преподавателей и студентов в области светских дисциплин. Безусловно, знание ханбалитского мазхаба чрезвычайно полезно с точки зрения фикха, но он противоречит богословским традициям российских мусульман-ханафитов. К тому же в светском государстве с поликонфесиональным населением многие положения этой идеологии практически неприменимы и вызывают закономерную реакцию отторжения.

Опять же, как и в шафиитском медресе «Нур аль-Ислам», группа студентов из России собиралась неофициально для изучения ханафитского фикха. Так совпало по воле Всевышнего, что ядро этого кружка составляли выпускники медресе «Нур аль-Ислама», поскольку, как я уже говорил, многие студенты из г.Октябрьска отправлялись впоследствии на обучение в Саудовскую Аравию. Так что ханафитский кружок, обретя новых последователей уже на новом уровне, со знанием арабского языка и многих богословских дисциплин, продолжил изучение ханафизма теперь уже в рамках ханбалитского медресе в Саудовской Аравии. Опять-таки, нам пришлось столкнуться и с противостоянием на уровне преподавателей и российских студентов, которые были слишком погружены в ханбалитские идеи и не понимали, что на большей части России эти идеи неприемлемы. Аль-хамду Лилях, мы справились с этими испытаниями и вернулись из Саудовской Аравии, имея в своем багаже знания по целым трем мазхабам — шафиитскому, ханбалитскому и ханафитскому.

Мое личное изучение ханафитского мазхаба продолжилось в рамках еще одного медресе, но здесь я уже выступал не в качестве студента, а преподавателя. В нижегородском медресе «Махинур» вся учебная программа была построена таким образом, чтобы студенты из разных регионов России, в т.ч. с Кавказа, видели и понимали преимущества ханафитских методов в богословии в наших условиях. При этом речь не шла о переманивании или переубеждении человека — напротив, в ходе открытых дискуссий доказательная база того, что мазхаб Абу Ханифы действительно самый гибкий и толерантный только укреплялась. В ходе

этой преподавательской деятельности у нас возникло глубокое убеждение в необходимости издавать труды по ханафитскому богословию на русском языке. В связи с этим учебная и научная деятельность переплелись и стали неразделимыми — как, собственно, и должно быть в Исламе. Мне тоже довелось участвовать в этой научной работе, я входил в состав редколлегии по выпуску «Ханафитского фикха в новом обличье» Абдель-Хамида Махмуда Тахмаза. Было выпущено три тома этой книги — китаб ат-таха-ра (книга омовения), китаб ас-салят (книга молитвы), китаб ас-саум, китаб аз-закят, китаб аль-хадж (книга поста, закята и паломничества в одном томе). Кроме того, к изданию подготовлен четвертый том из этой серии - китаб ан-никах (книга бракосочетания). Наконец, мы самостоятельно подготовили сводный и объемный труд китаб аль-джаназа ва ль-истифада мин хаза (книга про джаназа — похоронный обряд). Сегодня в рамках этого богословского направления готовится еще целый ряд трудов.

В ходе учебы в Саудовской Аравии я убедился, что строго религиозное образование не может дать современному имаму полноценного и высокого социального статуса. Религиозного образования недостаточно, необходимо получить также и светское образование. В связи с этим после возвращения из Саудовской Аравии я поступил на факультет башкирской филологии и журналистики Башкирского государственного университета. Обучение в университете дало мне глубокие познания культурных и литературных традиции башкирского и татарского народов. Должен отметить, что в Нижнем Новгороде большинство имамов получают светское образование, преимущественно в Нижегородском государственном университете и Волго-Вятской Академии государственной службы.

Подводя итог, я хотел бы заметить следующее. На примере родного Башкортостана я делаю однозначный вывод: хотя Ислам многолик, нашим мусульманам нужен именно ханафитский фикх, осмысленный через традиции классического богословия. Это богословие развивалось в Приуралье с середины XVIII века, вначале в медресе Каргалы близ Оренбурга, затем в Стерлибаше, Оренбурге, Уфе, Троицке. Эти учебные центры дали России таких муфтиев как Мухаммеджан Хусаинов, Габдессалям Габдуррахимов, Габдулвахид Сулейманов, Габдуррахман Расули, Шакир Хиялетдинов.

Сегодня в Татарстане иногда отождествляют богословие российских мусульман XIX - XX вв. с джадидизмом. Это далеко не верно. Джадидизм был, прежде всего, светским просветительским и политическим движением, имевшим свои временные рамки. Ряд уфимских муфтиев (Галимджан Баруди, Риза Фахред-дин, Габдуррахман Расули) в своей общественной деятельности были весьма близки к нему. При этом они, прежде всего, оставались улемами-ханафитами, были категорическими противниками отказа от мазхабов. Не стоит забывать, что татары и башкиры уже более тысячи лет придерживаются ханафитского мазхаба, и именно он является основой нашей религиозной самоидентификации в богословском плане.

Поэтому сегодня при выстраивании системы медресе в башкирско-татарских регионах России, речь должна идти о создании ханафитского учебного заведения с частичным приобщением студентов к шафиитской и ханбалитской школам. Я не упоминаю маликитский мазхаб не потому, что это единственная школа, которую я не изучил, и не потому, что в России никогда не было ее приверженцев, а просто в силу того, что в классическом богословии все мазхабы изучаются на равных началах в рамках соответствующего предмета, а вот систематическое изучение специфики той или иной школы — это уже другие учебные дисциплины. Таким образом, мы должны заложить в студентах углубленное знание трех школ, и безусловное понимание преимуществ ханафизма. Таково мое мнение, которое сформировалось на личном опыте длительного и глубокого знакомства с различными современными медресе разных богословских и идеологических направлений.

Абдулбари Муслимов