20 лет без советской Родины

В следующем году мы будем почти одновременно отмечать печальный юбилей и ряд юбилеев радостных. 20 лет назад распался Советский Союз и на его месте возник ряд государств, 15 их которых (бывшие союзные республики СССР) с этого времени являются однозначно признанными международным сообществом. Первым актом этой драмы стало 11 марта 1990 года, когда Верховный Совет Литовской Республики провозгласил Акт о восстановлении независимости Литвы. В феврале 1991 года ее независимость была признана Исландией, в августе 1991 года — Россией и международным сообществом. 12 июня 1990 года Декларацию о государственном суверенитете приняла Россия. За ней последовало большинство союзных и автономных республик. Причем уже 12 января 1991 года Россия и Эстония в лице председателей их Верховных Советов Б. Ельцина и А. Рюйтеля признали суверенитет друг друга и право на создание независимого государства. В отличие от Прибалтики мусульманские республики не провозглашали свой суверенитет вплоть до того момента, когда после августовского путча 1991 года распад СССР стал свершившимся фактом.

Ключевой причиной самоуничтожения великой страны стала неспособность центрального правительства гарантировать элементарную безопасность для своих граждан. На рубеже 1980–1990-х гг. в Фергане и Оше, в Баку и Карабахе, в Южной Осетии и Приднестровье огромные силовые структуры показали свою неэффективность, вызванную параличом воли у властей. Теперь местные лидеры вынуждены были самостоятельно решать свои проблемы. Были ли их методы решения наиболее эффективными? При этом необходимо понять, что в азиатской части СССР никогда не существовало государств с такими названиями и такими границами, которые были во многом сформированы из центра в 1920–1930-е гг. К тому же в Азии государства никогда не строились по этническому признаку. Большинство жителей вчерашнего русского Туркестана и ханств Бухары и Хивы даже не имели представления о своей национальной принадлежности. Московский этнолог Сергей Абашин прекрасно показал, что деление населений по пятой графе происходило зачастую руками этнографов, чуть ли не как научный эксперимент. Истории республик Средней Азии в основном были написаны уже в послевоенный период на основе работ специалистов, которые оказались в эвакуации в Средней Азии. Больше всего выиграл Узбекистан, так как Ташкент был одной из столиц эвакуации.

Самые серьезные споры возникли вокруг территорий бывшего Бухарского эмирата в лице Самарканда и Бухары. Причем участвовавшие в них политики чудесным образом оказывались то таджиками, то узбеками. Стоит отметить, что при национально-территориальном размежевании в Средней Азии был применен принцип, противоположный территориальному размежеванию в Волго-Уральском регионе. Здесь столицей Башкирии для обеспечения экономической состоятельности республики стала Уфа с ее преимущественно татарским населением. К Таджикистану же отошли горные, зачастую отрезанные друг от друга территории, что не давало возможности создать единый экономический комплекс с центрами в крупных городах. Киргизы и узбеки, особенно в Ферганской долине, жили в одних регионах. При этом узбеки, занимавшиеся земледелием и ремеслом, жили в низинах, а занимавшиеся скотоводством киргизы — в горах. Урбанизация привела сельское население в города, став причиной конфликтов в городах Ферганской долины по обе стороны узбекско-киргизской границы. Как поступали в таких случаях европейские правители еще в первой половине прошлого века, зачастую при широкой поддержке народных масс? Много известно о жертвах Второй мировой войны, но мало известен следующий факт: в 1939–1947 гг. свое местожительство в Восточной и Центральной Европе сменило около 30 миллионов человек, из них около половины — немцы. На самом деле на постсоветском пространстве СНГ значительные этнические чистки произошли только в прилегающих к Карабаху районах Азербайджана.

В начале 1990-х гг. государства Прибалтики и Закавказья могли восстанавливать конституции и государственные символы конца 1910-х гг. Важным было и фактическое совпадение территорий государств начала 1990-х — конца 1910-х гг. В наиболее выгодном положении среди мусульманских республик здесь оказался Азербайджан. Казахская же Алаш-Орда в 1917–1920 гг. не контролировала юг нынешней республики. Кокандская автономия в 1918 году располагалась в восточной части русского Туркестана, где проживали узбеки, казахи, таджики и киргизы. Трудно понять какой режим лежал в основе будущего Таджикистана, основу земель которого составили бывшие восточные территории Бухарского эмирата. А в Ашхабаде в 1918 году располагалось рабочее правительство Закаспия во главе с эсером Фунтиковым. Поэтому предшественниками государств Центральной Азии стали древние «золотой человек» и Манас, Исмаил Самани и Тамерлан, а в Туркменистане, наоборот, отцом-основателем стал первый президент Сапармурад Ниязов. Впрочем, кроме разрезанного между горными долинами Таджикистана, дело обошлось без самого страшного — гражданской войны. Но здесь нельзя забывать, что еще в позапрошлом веке Таджикистан и Северный Афганистан находились в составе Бухарского эмирата. При всех проблемах режим Душанбе обеспечивает в стране определенный мир и даже рост экономики. Вмешательство же богатейших стран мира во внутренние дела Афганистана не принесло ничего, кроме продолжения военных действий и разрухи. При этом американские генералы признаются в фактическом крахе своей миссии. Другой проблемой Таджикистана уже в советские времена стало несоответствие между бурным ростом населения и отсутствием возможности для ввода в сельхозоборот новых земель.

Для испытывающей демографические проблемы России этот бум населения на юге, вне ее границ, скорее является плюсом. В советские времена лидеры среднеазиатских республик препятствовали отъезду их коренного населения в Россию. При этом националисты поддерживали возвращение европейского населения: «Русские — в Рязань, татары — в Казань, со своими сами разберемся». Так на смену преимущественно славянской миграционной волны с Севера пришла миграционная волна с Юга. Однако последняя не получила от государства ни поддержки, ни должного контроля. Ирония судьбы состоит в том, что в XVIII— первой половине XIXвека российское государство проводило намного более продуманную политику в отношении мигрантов с Юга. Тогда в мечетях и медресе на границах и в крупных городских центрах с зарубежными мусульманами работали российские мусульмане. Миссию по созданию единого словаря тюркских языков для мусульманских образовательных центров начинал Хусаин Фаизханов. Со второй половины XIX века после присоединения Средней Азии государство начало борьбу с татарской буржуазией и имамами, создав миф о едином панисламизме. Однако о посреднической роли мусульман Волго-Уральского региона вспоминали и власти империи в дни Туркестанского восстания в 1915 году, и представители Временного правительства в 1917 году, и советские власти, особенно в регионе Ферганской долины, в 1920 году. Сегодня татарин Фарид Мубаракшевич Мухаметшин (не путать со спикером Госсовета Татарстана!) с ноября 2008 года является специальным представителем президента Российской Федерации по связям с государствами — участниками СНГ, руководителем Федерального агентства по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству. Именно оно работает с потенциальными мигрантами. При этом татарской составляющей в деятельности этого агентства пока не просматривается. Но России в ближайшие годы нужно 10–12 миллионов мигрантов. Куда они ходят хотя бы два раза в год, мы увидели в прошедшие Ураза-байрам и Курбан-байрам. Однако с эмигрантами нужно работать в постоянном режиме в мектебах и центрах адаптации мигрантов при мусульманских культурных центрах. С младых ногтей нужно приучать их детей к мечети и мектебу, а не к подпольным кружкам. Не работаем с ними мы — работают радикалы и экстремисты. Это понимала матушка Екатерина, громившая мятежников Пугачева, польских повстанцев и османских пашей. В этом году уже начали не только создавать ячейки хизбутов и ваххабитов, но стрелять и взрывать в Башкортостане и Татарстане. Чего же мы будем ждать дальше?