К 450-летию Храма Василия Блаженного. Версия о татарском происхождении его архитектурного стиля

Русь и Восток, православная и мусульманская культуры так срослись и перемешались между собой за истекшие столетия, что бескровно разделить их на «мое» и «твое» вряд ли получится.

Василия Блаженного храм (офиц. назв. – собор Покрова Богородицы, что на Рву). Построен при митрополите Макарии в память покорения Казани в 1555–62 гг. на Красной площади; в 1588 г. устроена церковь Василия Блаженного, по имени которой неофициально называется и весь собор (официальное название напоминает о празднике Покрова Богоматери, т.к. именно в этот день, отмечавшийся 1 октября 1552 г., были взорваны стены Казани). По стилю представляет совершенно уникальный по своей структуре, непривычный для русского зодчества оригинальный памятник архитектуры. Летописную запись о нем «поставлен был храм… многими переводами» И. Е. Забелин поясняет так: «Слово “перевод” в древнем художестве означало снимок, копию с какого-либо образца (оригинала)». Некоторые историки считают, что этот собор построен по образцу разрушенной при штурме Казани ее главной мечети. М. Худяков прямо называет его «венцом татарского влияния в русской архитектуре».

По мнению М. Худякова, храм Василия Блаженного больше всего напоминает разрушенную после взятия Казани мечеть Кул-Шерифа с ее 8 минаретами, предание о которых было записано Ш. Марджани. Из других аналогий между храмом Василия Блаженного и казанской архитектурой историк указывает на отсутствие главного фасада, характерное для татарского зодчества, восточный характер куполов храма, любовь к полихромии, цветовую символику шатров. Строителем храма являлся архитектор Посник Яковлев, которому было поручено сооружение каменной крепости в покоренной Казани и который мог на месте ознакомиться с памятниками казанской архитектуры. Однако «в дело сооружения храма, кроме зодчих, входил кто-то еще, и притом настолько, что руководящая идея принадлежала ему» (И. Грабарь).

М. Худяков приходит к выводу о наличии глубокого внутреннего смысла в факте постройки собора с характером мусульманского зодчества в память о завоевании Казанского ханства. «Русское правительство отчетливо выразило идею подчинения татарского государства России, перенеся архитектуру главной мечети Казани в Москву, подобно тому, как оно практиковало перенесение в столицу из присоединенных уделов всех местных святынь и реликвий… Правительство митрополита Макария создавало тем самым наглядную эмблему подчинения мусульманской страны христианской державе, как бы заставляло мусульманское искусство служить христианской религии, и тем осуществляло двойную, художественно-политическую идею слияния татарского Востока с Россией».

Известна следующая попытка расшифровать имя Василия Блаженного, достоверных известий о котором не существует: «блаженный» в данном случае значит «юродивый»; греческое «Василий» – прямой перевод с русского «царь». Юродивым царем и был Иван IV (который де-факто и сам признавал это – напр., в 1571 г., когда он явился перед послами крымского хана Девлет-Гирея в заплатанной рогоже и назвался «Ивашкой»), в честь которого неофициально был назван собор.

Следует заметить, что место, на котором был возведен собор Василия Блаженного, было выбрано явно не случайно: он находится прямо на пути, по которому в XIV–XV вв. представители ханов Золотой Орды проезжали из Замоскворечья (с Ордынской дороги через мост в районе Балчуга) в Ханский двор в Кремле через Фроловские (Спасские) ворота. Впоследствии, во второй пол. XV в., с этого же места ханские послы поворачивали в свое Татарское подворье в Китай-городе. Предположительно примерно в 200 м от будущего собора Василия Блаженного в первой пол. XVI в. располагался Казанский посольский двор.

Вывод из нашего повествования очевиден: Русь и Восток, православная и мусульманская культуры так срослись и перемешались между собой за истекшие столетия, что бескровно разделить их на «мое» и «твое» вряд ли получится. Пусть же это наследие останется «нашим», общим и пусть мы и наши потомки, имея представление о тесно переплетенных корнях этого «древа жизни», вместе довольствуемся его плодами, не пытаясь разрубить дерево напополам.

Дамир Хайретдинов

Кандидат исторических наук, этнолог

Всероссийская газета мусульман «Ислам минбаре» - август 2001 - № 8 (189)