Гали Чокрый: Дастан Хаджнаме

Пути истинных суфиев поражают тем, что, пройдя дорогами огромного мусульманского мира, они возвращались на малую родину и отдавали все силы для духовного просвещения своих земляков. Им приходилось терпеть гонения и доносы, но они продолжали свое дело до последних дней жизни. Таким был Гали Чокрый (1826–1889) — суфий, прошедший путями Волго-Уральского региона, Средней Азии, Аравии (он три раза был в хадже). Особое место в творческом наследии занимает «Хадж-наме» о паломничестве в Мекку (1873). Издательский дом «Медина» начинает цикл публикаций отрывков из «Хадж-наме». Полная версия будет издана в пятом номере альманаха «Хадж российских мусульман».

Я, имам мечети Старочукурово (Иске Чокыр) мелла Мухаммадали сын Абдассалиха, в 1872 году отправился в путешествие, намереваясь совершить хадж. Посетил Благословенную Мекку (Каабу) и Лучезарную Медину (могилу Пророка), вернулся на родину. И вот, по просьбе некоторых друзей, решился описать свои странствия. Однако по причине того, что люди, которые упрашивали меня написать эту книгу, сами не могут путешествовать в другие регионы, я был вынужден иногда слишком подробно описывать те или иные события и явления. [...]

Покинув свой дом с целью совершить хадж, сначала я пошел в свою мечеть. Совершил два ракаата намаза, попросил покаяния и прощения у Всевышнего, попрощался со своей мечетью и вышел из нее. Попрощался с собравшимися на улице проводить меня друзьями и близкими. Вышел из деревни, пошел на кладбище, совершил зиярат к могиле родителей. [...] Я же, нижайший, расставшись с провожающими, направился дальше, на пароходе по реке Кама добрался до Сарапула. Оттуда опять на пароходе достиг Нижних Челнов, и отправился в Мензелинский уезд. Там посетил родственников и друзей, муллу деревни Шигай Мавлави хазрата и его семью, попрощался с ними, и опять по Каме отплыл в Чистополь. Оттуда нанял повозку и отправился в Казанскую губернию, там встретился со многими дорогими людьми, посетил многих шейхов, добрался до Казани. Оттуда по Волге на пароходе отплыл в Нижний Новгород. На вокзале, в том месте, где бывает Макарьевская ярмарка, сел в поезд и через Владимир добрался до Москвы. Оттуда, также на поезде, через Тулу, Курск, Киев добрался до Одессы. Мне сказали, что такой дорогой от нашей деревни до Одессы более пяти тысяч верст.

Оказалось, что в этот год было запрещено пересекать границу с целью совершения хаджа, поэтому мало кто получил билет [паспорт] на хадж. Мой паспорт был получен до введения этого запрета, и только благодаря этому был пригоден для путешествия. В этом странствии по России, до Одессы, у меня не было ни одного спутника-мусульманина. Я ехал только с русскими. Также, проехав сколько тысяч верст от Казани до Одессы, я не увидел ни одной мусульманской деревни. А вот русских — бесчисленное множество. Сколько сотен городов и деревень приходится миновать по пути от нашей деревни до Одессы. Благоустроенность домов и большое количество полей [нив] и построек указывает на большое богатство. Особенно это касается обустроенности и величины Москвы, множества заводов и фабрик. Тысячи верст от Макарьевской до Одессы — железная дорога. Сколько же чугуна потрачено на эти дороги! И поскольку по железным дорогам передвигаются на специальных машинах, то сколько тысяч очень крепких повозок, называемых вагонами! Эти вагоны поделены на три уровня. Часть из них называются первый класс, другие — второй, а некоторые — третий класс. И эти вагоны дороже один другого. Премудрости [чудеса] и ценность машин, которые везут эти вагоны, невозможно описать. Наверно строительство этих дорог обошлось в сотни тысяч рублей. Есть даже некоторые места, в которых прорезали горы, встретившиеся на пути строительства, отвозили обломки в сторону, делали на месте гор ровное место. Над оврагами и речками строили дорогие мосты. [...]

Вы с изумлением будете смотреть на богатства Российского государства! Причиной накопления таких богатств стало честное и искреннее старание, труды российского общества и власти, милость и милосердие полновластного главы всего российского государства — нашего государя и правителя Александра Николаевича. Благодаря прекрасной деятельности нашего правителя в России увеличивается богатство, появились величие и слава. Я, бедный мулла Мухаммадали сын муллы Абдассалиха, с детства слышал о власти и милости, благодеянии нашего царя, всю жизнь возносил молитвы за его здравие. И народу своего прихода об этом говорил, по пятницам и на меджлисах мы вместе возносили подобные молитвы. И вот, своими глазами увидев во время путешествия такие богатства и власть нашего правителя, я верноподданно выражаю восхищение ему, всей его семье и родственникам, всем его приближенным, помощникам и советникам. [...]

Мы предъявили свой паспорт в необходимых местах и получили визу. Также купили билет на пароход. [...] Черное море бурлило как черный дракон. То вздымалось, то обрушивалось, то сияло, то мрачнело, казалось оно шевелится. Направо, налево и впереди, сколь ни всматривайся, не было видно ему конца. Я стоял и думал: «Вода объяла весь мир! Есть ли этому конец?». «О, Аллах, Дарующий средства к достижению целей! Облегчи нам это путешествие!». [...] Переживать мучения одиночного путешествия — это многократные опасности. Несмотря ни на что, если представлять себе величие цели, то все эти мучения — только благо и сладость.

В счастливый час, в предвкушении дорогих, долгожданных событий, мы попрощались с Россией и направились к Дому Ислама. «Пусть нашим проводником в тумане темноты будет бисмилля!», — сказали мы и, устремив взоры на Дом Ислама, связав сердца с Пророком, направились в Стамбул. [...]

Наш корабль мчался по Черному морю как стрела. Таким образом, прошли два вечера и день, мы пересекли море и приблизились к Стамбулу а точнее, к проливу. Этот пролив, как нам сказали, был прорублен в земле и горах в древние времена, чтобы соединить Черное и Белое (Средиземное) моря. Его ширина, должно быть, равна ширине Камы. [...] Когда рассвело и настал день, на легком пароходе из Стамбула к нам приплыли чиновники и доктора, и после проверки вынесли заключение: «Пять дней будете сидеть на карантине». [...] На шестой день объявленного карантина, утром мы отплыли и по проливу направились в Стамбул, рассматривая поселения и поля на берегах, читая все известные нам молитвы и мольбы. [...]

Стамбул весьма благоустроенный город. Богатый и могущественный. Здесь много мечетей и медресе. Дома в нем исправны. В мечетях много подсвечников, фонарей, светильников. Город расположен на возвышенности, очень привлекательном месте. Поскольку он находится в середине четырех сторон света, то погода здесь мягкая и приятная. Плодовые деревья и просто деревья растут в черте города и украшают его. По ночам светильники мечети освещают близлежащие дома, светильники магазинов и лавок освещают весь город, так что ночь подобна дню. Поскольку мы были там в месяц Рамадан, то это было время еще большего величия Стамбула. Призыв на намаз во всех мечетях произносится одновременно. Поминания Аллаха и мольбы всех молящихся во всех мечетях слышны по всему городу. Время начала и окончания дневного поста оглашается пушечными выстрелами и барабанным боем. На всех меджлисах перед вечерним намазом, ифтаром зажигаются множество свечей, которые горят до полуночи. Утром, во время сухура, свечи опять зажигают, и они горят до окончания утреннего намаза. В некоторых мечетях свечи горят непрерывно всю ночь. Особенно уход и содержание мечетей, построенных султанами, находится на очень высоком уровне. В этих «султанских мечетях», поскольку они бывают очень большими, широкими и высокими, очень много светильников. Кажется, что мечеть заполнена свечами. Свечи в люстрах и свечи на стенах, их много и они расположены многочисленными рядами, поэтому кажется, что они заполнили мечеть. Когда заходишь в мечеть, эти свечи сразу поражают. Начинаешь думать: «Здесь собрали небесные звезды?!». Внутри мечети и снаружи так много свечей, что в одной мечети их больше, чем в сотне наших деревень, а может и в тысяче. Когда входишь в мечеть, поначалу даже кажется, что все помещение мечети охвачено пожаром. И по внешним стенам мечети много светильников, подсвечников. Поскольку и в других мечетях такое же множество свечей, то улицы и строения ярко освещены. В городе много фонарей, светильников и помимо свечей в мечетях. На минаретах множество свечей. Между минаретами протянуты канаты, на них тоже фонари. И эти фонари образуют какое-нибудь из имен Аллаха. Или похожи на силуэты мечети. В этом есть своя мудрость. [...]

В Стамбуле и кроме всего описанного есть много других удивительных вещей. Только как обо всем этом рассказать? Коротко говоря, все, что есть значимого и знаменитого в исламском мире, кажется, есть в Стамбуле. Я, нижайший, поскольку был одинок, то побывал во многих местах, многое увидел. Ведь я и дома очень любил ходить в мечеть. Когда же прибыл сюда, мечтал побывать во всех больших мечетях города. Даже бывал в нескольких мечетях за один вечер, совершая намаз таравих. Поэтому я, нижайший, увидел много стамбульских мечетей и много ученых. Самая большая и ценная вещь — посещение шейхов и сохбеты. Во многих местах я видел шейхов, пребывающих в уединении.

Ночь Предопределения мы провели в мечети Айя София. Невозможно описать все чудеса и сокровенные знания, которые там были. Поражаясь множеству народа, думаешь: «Все население Стамбула собралось здесь?». Но я успевал бывать и в других мечетях, и видел, что они также переполнены людьми. [...]

Как прекрасен город Стамбул: мусульмане в нем все искренни в своей религии исламе. Все они взяли за правило помогать людям, давать милостыню. В Стамбуле и шариат Пророка крепок, и его тарикат исполняется.

Пробыв в Стамбуле месяц, мы были готовы выйти в путь, направляясь к Мекке — истинной цели нашего путешествия.

Мы наняли один из многочисленных кораблей, которые стояли в стамбульском порту, похожие на целое селение, и целым караваном направились в сторону Мекки и Медины. От Стамбула до Александрии мы плыли на одном и том же корабле. Бросили якорь, остановились. Сначала проверили наши документы на таможне, потом выпустили в город. Там я арендовал квартиру и трое суток провел в Александрии. Все эти дни пришлось заниматься билетами, паспортом, визой, это было утомительно. Оказалось, что чиновники в Александрии очень плохие. Они даже не знают, как толком оформлять документы. Из-за их беспорядочного делопроизводства было очень сложно оформить билеты. Дождь, который начался еще на корабле, безостановочно лил и тут, бегая между инстанциями мы месили похожую на кисель грязь, которая доходила до колен. Эта грязь набивалась через голенища в обувь и у нас не оставалось сил волочить ноги. Оказалось, что они собрали наши документы и отправили в российское консульство. Мне и там пришлось побывать. Вот российский консул, как оказалось, мастер подобных дел: за очень короткое время он оформил наш паспорт как положено и поставил печать. Я отправился на вокзал, чтобы покинуть Александрию и отправиться в Суэц. С большими мучениями я купил билет и сел в поезд. И на этом пути видел много интересного и поучительного. Например, очень интересно бывает наблюдать, какие разные люди сидят в вагоне. Приехавшие из разных стран шейхи и дервиши, суфии и аскеты, мы с ними познакомились и пообщались.

Таким образом мы прибыли в Суэц. Он оказался небольшим городом с тремя мечетями. Там мы задержались на три дня, пока оформляли документы и покупали билеты на корабль. В учреждениях, как и в Александрии, бывает множество изнуренных ожиданием людей. Однако в российском консульстве, так же, как и в Александрии, работа выполняется быстро и легко. Чиновники проверяют визы каждого путешественника, вернее, задерживают народ, придираясь к малейшим мелочам. Лодочников бывает много. Каждый кричит, дергая паломников в свою сторону: «Ко мне! Давай ко мне!». И кораблей много, и лодок. И совершенно нет никаких правил и распорядка — какая лодка к какому кораблю направляется. Невозможно уследить за всем: успевать охранять свои вещи, которые уже на причале, сложно успевать забрать вещи, оставшиеся в квартире. Невозможно проследить за всеми носильщиками сразу, невозможно найти место, куда они принесли твои вещи. Часть вещей оказывается на одной лодке, часть на другой и т. д. и т. п. Все эти мытарства бесчисленны. И если бы в Суэце вместо носильщиков были повозки, было бы легко. Но что поделаешь, в этой стране нет порядка.

Итак, лодка доставила меня на корабль, который отплыл в Джидду. На корабле была такая же теснота и давка. Не было места ни чтобы присесть, ни чтобы свободно стоять. Показалось, что тут мучений было много больше, чем на Черном и Средиземном морях. В этом путешествии по мере продвижения к цели количество проблем только увеличивается. Большая часть проблем возникает из-за неорганизованности местного населения.

Мы приблизились к городу Рабиг. Это место, в котором паломники, путешествующие по суше, облачаются в ихрам. Мы тоже сделали это, находясь на борту корабля. После облачения в ихрам мы еще долгое время плыли по морю, непрестанно вознося мольбы Аллаху. Не было видно ничего, кроме неба и воды, и вот в один из дней показался город Джидда. Через некоторое время наш корабль наконец-то вошел в порт Джидды и бросил якорь. Мы остановились в пяти верстах от города. К нам приплыли лодки и челноки из города, и стали переправлять паломников в город.

На берегу мы предъявили необходимые документы, получили справки о состоянии здоровья, внесли необходимую плату за визу. Потом наняли носильщиков, забрали свой груз и направились в город. Арендовали квартиру в доме одного араба и остановились в Джидде на три дня. Столько времени прошло, пока мы договаривались, что из деревень придут арабы и верблюжьим караваном доставят нас в Мекку. За эти три дня я посетил много могил в черте города и некоторые места в окрестностях. Особенно отмечу посещение гробницы нашей праматери Евы. Она находится за пределами города, на большом кладбище, примерно в одной версте от города. На этом кладбище похоронено много известных мусульман. Их мы также поприветствовали, вознесли мольбы. Пусть Аллах примет наши молитвы.

Джидда — большой город с семью мечетями. Мечети очень большие. Несмотря на небольшое количество, они очень вместительные и каждая стоит двадцати мечетей. Здесь много медресе, различных контор, лечебниц. Город огорожен каменными стенами. Поэтому Джидду описывают как уважаемый, благополучный город и называют благородной Джиддой. Это может быть связано и с богатством. А также и с тем, что тут побывали многие сподвижники. Многие из них умерли и захоронены здесь. Также это места, в которых жили пророки и святые.

Таким образом, я оставался в Джидде три дня. После чего собрался выехать в Мекку. Нанял повозку, верблюда, загрузил свои вещи. Наконец, наш караван покинул Джидду. Однако, из-за неорганизованности носильщиков и арабов, наш исход из жилья и вообще из города был очень суетливым и утомительным, пусть Господь Всевышний зачтет это в счет мучений на пути в хадж.

Итак, мы с Абдалхамидом ага устроились в шукдуфе [носилки, паланкин для езды на верблюдах] на одном из верблюдов. Наш караван направился из благородной Джидды в Благословенную Мекку. Мы покинули Джидду в пятницу. А из ворот все шли и шли паломники, многочисленные, подобные пчелам из улья. Множество людей: кто-то из них пешком, кто-то на ослах и мулах, на лошадях и верблюдах. Все в белоснежных ихрамах. Льются бесконечным потоком. Хвала Аллаху! Можно подумать, что все мусульмане мира выходят из этих ворот. Между тем, сколько бы человек не выходили из Джидды, ведь и по другим дорогам идет множество подобных караванов! Вот и представьте себе, сколько же паломников собирается в Благословенной Мекке.

Мы прошли сквозь множество гор. Ушедшие вперед и оставшиеся далеко позади паломники громко поминали Аллаха, восхваляли Его, отовсюду доносились мольбы, славословия-мунаджаты, они производили какое-то особое впечатление и пробуждали в душе особые возвышенные переживания. Мое сердце, моя душа также смягчались, пребывали в размышлениях о божественном, возвышенном, и я погружался в непрерывный зикр и тасбих. Таким образом, всю ночь мы молили Аллаха, обращались к нему с поминаниями и восхвалениями.

Путь из благородной Джидды в Благословенную Мекку был очень приятным, благодатным. Пешие паломники идут, их белоснежные ихрамы развеваются на ветру. Паломники на верблюдах, конях, ослах, мулах движутся неторопливо. Паланкины на верблюдах покачиваются из стороны в сторону, будто над водой. И все паломники читают молитвы, мольбы, славословия, зикры, баиты. Издалека эти звуки подобны прекрасным мелодиям, трогают душу, орошают ее, подобно воде зам-зам.

Как-то на рассвете нам навстречу попались какие-то люди, которые поприветствовали нас. Оказывается, мы уже приблизились к Благословенной Мекке и это были люди, которые вышли встречать паломников. Когда мы подошли к ним, то спешились, поздоровались с ними, собрались вместе и совершили утренний намаз. После этого пешком пошли к Мекке. На восходе мы уже вошли в город. Непрерывно вознося мольбы, мы прошли по улицам Благословенной Мекки и достигли Запретной мечети. Обошли ее, пройдя мимо нескольких ворот, и остановились напротив входа, именуемого Врата мира — «Баб ас-салам». Там мы прочли дуа и вошли в мечеть. Оказывается ворота, через которые мы вошли, называют «Новые врата мира», немного дальше в сторону Каабы есть и «Старые врата мира». И вот когда мы вошли в «Новые врата мира», то увидели все, что находится внутри мечети. Огромная площадь была переполнена людьми, представителями разных народов. Все они в поклонении.

Итак, мы направились вглубь мечети к Каабе, и вот увидели ее — цель нашего путешествия. И тут же невольно побежали к ней, восхваляя Аллаха. Совершенно позабыв о сопровождающих, да и самих себя, в восхищении смотрели мы на прекрасную Каабу. Она была словно возлюбленной наших сердец, мы обняли ее, прильнули к ней, поцеловали, непрерывно вознося хвалу Аллаху и дуа. Сколько святых людей касалось этой благородной Каабы! И я, нижайший, сравнимый разве что с прахом, нахожусь здесь! Бабочка моей души прилетела к свече святых духом людей, прикоснулась к ней. [...]

Утренний намаз совершается четырежды. Сначала имамом бывает шафиит, потом маликит, потом ханбалит, потом ханафит. Шафииты читают очень рано, затемно. Когда на намазе предстоит имам мазхаба Абу Ханифы, уже рассветает. Каждый раз бывает много молящихся. Множество молящихся шафиитов — жители Мекки. Народ Хиджаза, Суэца, Каира, Александрии и прилегающих областей — шафииты. Ханафитов же много собирается из различных других мест, потому что ханафитский мазхаб многочисленный и ханафитов в мире много.

Начиная с момента окончания утреннего намаза ханафитами (когда имам произносит приветствия и заканчивает намаз) и до восхода мечеть наполняется женщинами, которые входят через все ворота, и кажется, их становится больше, чем мужчин. В это время стражники у ворот стараются не пропускать мужчин к тавафу. Как только последние мужчины заканчивают совершать таваф, женщины заполняют все пространство вокруг Каабы.

Пожалуй, на земле нет другого подобного места, где собиралось бы такое количество благочестивых, святых людей. И все ищущие, мюриды которые искренне стремятся к цели в словах и делах, поступках и намерениях, именно тут могут достичь искомого.

Итак, я, нижайший, с первой недели месяца зу-л?када до окончания хаджа был в Мекке. Посетил гору Арафат, все памятные места, зияраты. Полтора месяца пролетели очень быстро. Сколько тысяч драгоценных, святых людей я повстречал! Сколько уроков получил от благословенных, уважаемых паломников. О, Аллах, надели и нас частью их благословения.

Кааба — ось Земли, полюс народов земли. О, полюс Вселенной, центр Миров, Благородная Кааба! Взоры сотен тысяч паломников устремлены к тебе. И в первый день, когда я в первый раз вошел в Запретную мечеть, там было множество паломников. И день и ночь они совершали таваф. И я уже рассказывал, что после этого в Мекку ежедневно круглые сутки прибывали караваны паломников, и какая теснота и давка была в Запретной мечети. Внутри Запретная мечеть подобна середине моря. Кажется, что его глубина равна только росту одного человека, но поскольку каждый человек сам по себе целая вселенная, то можно представить себе, что это огромное море. Несомненно, в этом море есть разнообразные жемчужины и богатства, и тот, кто в него погружается, если соизволит Аллах Всевышний, добудет сокровища познания, уготованные ему судьбой. О, Благословенная Мекка! О, благословенная Кааба! О, благословенная Запретная мечеть! О, благословенный Зам-зам! И мне посчастливилось своими грешными очами увидеть эти священные места!

Пятого числа месяца зу-л?хиджжа благородную Каабу покрыли белым покрывалом, на минарет повесили многочисленные светильники. Проводники, сопровождающие объявили всем своим подопечным: «О, паломники! Облачитесь в ихрам! Снимите свои пошитые одежды и наденьте изар и риду!» На пятый день зу-л?хиджжы и все остальные паломники начали облачаться в ихрам. На шестой день их стало еще больше, на седьмой день все паломники уже были в ихраме.

Итак, на седьмой день зу-л?хиджжы все паломники надели ихрам и со всем усердием стали совершать таваф вокруг благородной Каабы. Запретная мечеть наполнилась людьми в ихраме, и с утреннего намаза до полуденного все действия паломников стали особенно активными. Сердце трепетало, мои глаза наполнялись слезами, когда я видел паломников, совершающих таваф, плачущих, приникнув к Каабе. Невозможно словами описать чувства, которые испытываешь, видя переполняющих огромную площадь мечети паломников, облаченных в белоснежный ихрам, которые непрерывно возносят мольбы Аллаху, устремляясь к Каабе.

От утреннего намаза до полуденного все паломники возносили дуа. После полуденного намаза имам взошел на минбар Запретной мечети и произнес прекрасную проповедь, разъяснив все порядки и правила совершения хаджа. «Будьте готовы надеть ихрам и направиться к горе Арафат», — сказал он и подробно объяснил условия, правила посещения горы Арафат, и награду, которую паломник получит от Всевышнего за исполнение этого обряда поклонения. Паломники уже в предыдущий день договорились с арабами, которые должны были доставить их к горе Арафат.

В Мекку стекаются паломники со всего мира, представители разных народов. И языки, и нравы, и образ мыслей, и движения у них различны. В Джидде паломники проводят только три дня. А в Благословенной Мекке некоторые останавливаются на месяцы. Немало даже тех, кто живет здесь годами. Итак, должно быть вы смогли представить себе все величие караванов, покидающих Мекку, тем более, когда вам об этом рассказывает человек, видевший все это воочию.

Итак, караван, вышедший из Благословенной Мекки в полдень, ко времени ночного намаза добирается до горы Арафат. Но поскольку караваны непрерывно, и днем и ночью, покидают Мекку, то и путь между Благословенной Меккой и горой Арафат постоянно заполнен караванами. Всю дорогу звучит тальбия. Караваны, уже доставившие паломников к Арафату и возвращающиеся обратно в Мекку, встречают на пути паломников, приветствуют их, расспрашивают о делах, здоровье. Паломники отвечают, громко возглашая тальбия. Кажется, весь мир переполнен звуками этих приветствий и молитв. Кто-то идет пешком, кто-то верхом. Есть и те, кто сидит в техтереванах [будках, закрепленных между двумя верблюдами]. Некоторые верблюды нагружены палатками, в которых паломникам предстоит спать на Арафате.

Сколько людей идут к горе Арафат с седьмого зу-л?хиджжа до заката девятого, столько же людей выходят в обратный путь после заката девятого зу-л?хиджжа. Паломники в течение трех дней покидали Мекку в сторону Арафата, а мы вышли из Мекки в седьмой день зу-л?хиджжы, с первым же большим караваном. Миновали Мину, совершили послеполуденный намаз. Достигнув Муздалифы, совершили вечерний намаз. К ночному намазу мы уже достигли горы Арафат. Восьмой и девятый день зу-л?хиджжы мы провели у Арафата. Девятого числа совершили полуденный намаз в мечети, которая называется «Мечеть Ибрахима». В день Арафат, после захода солнца, стреляя из ружей и пушек, знаменуя величие ислама, все имамы, войска, правители, и все паломники двинулись с места и направились к Муздалифе. К нашему прибытию вся долина уже напоминала большую ярмарку: от края до края она была наполнена людьми, которые готовили еду, установили лавки. Повсюду горели свечи, фонари, подобные бесчисленным звездам.

Прибыв в Муздалифу, мы совершили совместно вечерний и ночной намазы, устроили праздничный ужин, полакомились едой, и набрали мелких камней для обряда побивания камнями Шайтана. Над долиной рассвело, начался день Жертвоприношения. Мы совершили утренний намаз, и до восхода занимались сборами. На восходе направились к долине Мина. Множество паломников, подобно полноводной реке, шли, непрерывно вознося мольбы. Так мы добрались до Вади Мухассар, то есть до места, где погибло войско Абрахи. Это мы знаем из истории, описанной в суре «Слон». Народ был настолько воодушевлен и оживлен. Казалось, что именно они собираются разгромить армию Абрахи, которая хочет захватить Каабу. Если бы войско Абрахи встретилось им на пути, оно обратилось бы в бегство. Ведь у Абрахи была тысяча, или десять тысяч войнов, а паломников больше шестисот тысяч, более того, среди них есть солдаты, вооруженные ружьями, пушками.

В это же время, когда паломники движутся из Муздалифы в Мину, у нас на родине люди идут в мечети для совершения праздничного намаза в Курбан-байрам. И когда по нашим улицам проходит 40–50 человек, произнося такбир, это бывает так шумно и празднично, что женщины и дети, все люди удивляются и поражаются. И вот представьте себе 600000 человек, громко единогласно произносящих такбир и тальбия, насколько это величественное зрелище!

Так толпы паломников, напоминающих бескрайнее море, восклицая «лаббайка», дошли до долины Мина. В тот же день мы совершили обряд побивания камнями шайтана, опять посетили Запретную мечеть для совершения обязательного таваф-ифада и вернулись в Мину. Мы сняли ихрам, оделись в простую одежду и прекратили произносить тальбия. Мы исполнили предписания хаджа, многократно благодаря Аллаха за это, вознося ему хвалу и мольбы. Еще три дня мы оставались в долине Мина и совершили обряд жертвоприношения.

Мы завершили все обряды хаджа на горе Арафат, в долинах Муздалифа и Мина, и караваном двинулись в Мекку. Подобно пчелам, которые роятся вокруг улья, мы все вместе вошли в Мекку. Все устремились к Запретной мечети. Совершили таваф. Приветствовали черный камень, совершили молитвы в этом благословенном месте.

Я еще много дней оставался в Благословенной Мекке, неоднократно совершив умру. Я сделал это около двадцати раз, посвящая каждое свое малое паломничество кому-либо из своих родных и близких: себе, отцу и матери, их родителям, своим наставникам, своей жене, даже мачехе. Пусть Аллах примет мой хадж, и облагодетельствует их наградами паломников.

Итак, через полтора месяца со дня нашего входа в Благословенную Мекку, мы ее покинули и наш караван отправился в Лучезарную Медину. Она оказалась обнесенной двойными стенами. Мы вошли через первое ограждение и остановились в одном месте лагерем, там и переночевали. На рассвете мы пошли в самую большую мечеть Медины — Мечеть Порока, и совершили там утренний намаз. После молитвы мы вернулись к себе, немного отдохнули, потом появился проводник, который повел нас посетить могилу Пророка. Лучезарная могила Пророка находится в той же мечети. Опять вернулись к месту проживания. Полуденный намаз также совершили в Мечети Пророка. После обеда посетили кладбище «Джаннат ал-баки» и могилу халифа Усмана. Прочли дуа у могил многих других сподвижников Пророка, которые похоронены там. В один из дней я сходил на гору Ухуд и посетил могилу Хамзы, да будет доволен им Аллах.

Лучезарная Медина расположена на равнине, это обустроенный и богатый город. Она окружена горами, садами. Много колодцев, есть и родники. Очень симпатичное, удобное, пригодное для жизни место. В городе и окрестностях растут фруктовые деревья. Видны поля и пашни.

Мы жили в Лучезарной Медине неделю, посещали различные священные места, присутствовали на меджлисах, после этого наши помощники — погонщики верблюдов и носильщики стали предлагать нам доставить нас в город Янбу. Мы подготовились к путешествию, совершили прощальные зияраты и покинули Лучезарную Медину. Мы двигались быстро и через три дня непростого путешествия вошли в Янбу, который расположен на берегу Красного моря. Мы оставались в городе три дня и на четвертый день сели на корабль, направляющийся в Стамбул. И в этот раз посадка на корабль сопровождалась такими же сложностями, суетой и проблемами, как в Одессе, Стамбуле, Суэце. Итак, опять испытав все эти трудности, мы сели на корабль. Корабль отплыл. [...]

Мы оставались в Стамбуле в течение недели, оформляли документы, готовились к возвращению на родину. Купили необходимые вещи, например, Коран и другие книги. Наконец, пройдя таможню, сели на корабль и отправились в Россию.

Перевод с татарского Ильшат ГИМАДЕЕВ
Подготовил Ильдар НУРИМАНОВ

Газета "Медина аль-Ислам"