RSS | PDA | Архив   Пятница 29 Март 2024 | 1433 х.
 

Духовные управления: стабилизатор в годы кризиса

14.01.2009 13:28

В российской истории годы реформ зачастую сменяются эпохой контрреформ, когда усиливается вертикаль власти. Иногда вспять идет сам реформатор, посчитавший, что выпустил джинна из бутылки. Так было с Екатериной II и ее любимым внуком Александром I, увидевшими рост насилия в стране и испугавшимися утраты контроля над империей. Иногда консервативный сын отказывается от политики либерального отца. Так было с Александром III, сменившим в результате цареубийства 1 марта 1881 года своего отца Александра II. Контрреформы начались, несмотря на сопротивление большинства министров и образованной общественности. Либералы надеялись, что страна, давшая после русско-турецкой войны 1877–1878 гг. конституционный режим Болгарии, сама обзаведется парламентом, хотя бы уже и после Османской империи. В годы усиления властей растет сила госаппарата, ограничивается местное самоуправление, сокращаются полномочия суда присяжных, усиливается контроль над прессой и учебными заведениями. Но при этом становится меньше финансовых афер, растет объем промышленного производства, уделяется внимание рабочему и крестьянскому вопросу.

Важным остается вопрос: как относиться к религиозным и национальным меньшинствам? Ведь их активность не вписывается в рамки политики централизации. Ответ на этот вопрос весьма сложен и зависит от того, насколько понимают правила игры в верхах и могут в нее играть. На самом деле после 1 марта 1881 года, как и после 14 декабря 1825-го, власти понимали, что не могут справиться с протестом слишком многих слоев. Поэтому Александр III, по сути, отказался от контроля над медресе и от требования создать русский класс в каждом из них в соответствии с Правилами 1870 года Центральные власти уже не допускали от подчиненных прямых нападок на религию ислама и мусульман в стиле казанского губернатора Н. Скарятина, приведших к волнениям 1878–1879 гг.

В 1850–1880-е гг. Россия присоединила к себе огромные пространства Казахстана и Туркестана, где мусульмане составляли подавляющее большинство. И победители, и покоренные понимали, что необходимы какие-то формы диалога. Огромную роль здесь сыграли татары, которые не хотели множить кровопролитие. Несмотря на нежелание властей распространить юрисдикцию Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС) на недавно завоеванные территории, власть использовала мусульман округа ОМДС как посредников в органах прессы и гражданского управления краем. Российские власти также обнаружили, что в чисто мусульманской Центральной Азии не существует столь обширного по территории и численности прихожан органа, как ОМДС. Не случайно его будут сравнивать не с региональными муфтиями, а с патриархами (Н. Ильминский) и шейхами уль-Ислам (Ш. Марджани).

Эпоха контрреформ стала и эрой «Тарджемана». К своему 10-летию в 1893 году газета стала объединяющей силой всей российской мусульманской элиты. Показательно, что Исмагил Гаспринский не без основания называл в числе сторонников издания газеты «Тарджемана» и муфтиев Салим-Гирея Тевкелева (1865–1885) и Мухаммедьяра Султанова (1886–1915). Следует отметить, что муфтий М. Султанов выбирал в качестве казыев ОМДС ряд видных джадидистов, включая Габдеррашида Ибрагима, Хасан-Гату Габаши, Хайруллу Усманова, Ризу Фахретдина, Габдуллу Апаная (последний не был утвержден властями).

Но в Святейшем синоде покровитель Н. Ильминского обер-прокурор К. Победоносцев был противником единого ОМДС. Впрочем, даже в Департаменте полиции понимали, что не надо чесать там, где не чешется. В «Политическом обзоре Казанской губернии» за 1884 год руководство местных жандармов писало о мусульманах: «Казанские купцы и торгующие преданы правительству и государю, но их больное место — религия, и, если не трогать это больное место (его можно и не трогать), татары не примут участие ни в каком движении». Но Н. Ильминский и К. Победоносцев с каким-то подростковым нетерпением стремились «подергать тигра за усы». Вероятно, в их ослеплении гегельянскими евроцентристскими идеями они считали ислам «бумажным тигром». Нельзя забывать, что в 1891 году эти «ревнители» православия провели «гениальную» операцию по спасению Владимира Ульянова от воинской службы. Действительно, для них брат покупавшегося на цареубийство с уже тогда известными революционными замашками, выходец из юридически православной русской семьи, где не было ни капли славянской крови, был социально намного ближе, чем монархист Гаспринский. Не забудем, что К. Победоносцев был идеологом печально известного «Указа о кухаркиных детях», по которому среднее и высшее образование становилось недоступным для детей прислуги, тогда едва не самой многочисленной группы жителей многих городов. В этом указе видят начало российского тоталитаризма, потому как люди страдали из-за профессии своих родителей. Потом большевики по аналогии закрыли двери высшей школы для детей дворянства и духовенства.

Н. Ильминский атаковал и мусульманских земских деятелей. В 1888 году он указывал, что мусульманские землевладельцы «соединили русскую светскую выправку и видимую либеральность со скрытой магометанской ревностью, с татарской национальной твердостью... умелостью, а в настоящее время татарская... внешне — обруселая интеллигенция начинает, кажется, воспитывать в себе национальные мотивы... Они внутренне солидарны с муллами и народом и составляют магометанскую массу». Правда, миссионер забыл добавить, что эти мурзы проявили себя в рядах армии в период русско-турецкой войны и присоединения Центральной Азии к империи.

А пока Мухаммедьяр Султанов подчеркивал уникальную роль оренбургского муфтия как лидера и законного представителя миллионов российских мусульман. В январе 1890 года от имени ОМДС и муфтия Мухаммедьяра Султанова поступил благодарственный адрес на имя императора в честь 100-летия учреждения Собрания, подписанный 62 духовными и светскими лицами, включая ряд ахунов, имамов, прихожан и шакирдов из Казани, Казанского уезда, Стерлитамака, Касимова, Симбирска и Троицка. Обращение было актуальным, ведь тогда прямо критиковалась вся религиозная политика Екатерины Великой и муфтият планировали расчленить на несколько частей. Многим чиновникам не нравилось, что оренбургский муфтий фактически имел прямой доступ к императору, публично выражал согласие с деятельностью властей и через него доносились все государственные решения до мусульман. Таким образом, он косвенно санкционировал официальную политику России. Для властей принципиально важными здесь были заявления муфтия, что войны с мусульманскими государствами не носят религиозного характера и, следовательно, не могут быть охарактеризованы как джихад. К счастью, российские императоры не выступили сторонниками столь радикального пересмотра реформ своей великой предшественницы.

Муфтии никогда не были противниками и развития образования, не поддерживали жестко джадидистскую или кадимистскую школы. Поэтому в 1887 году к приезду Мухаммедьяра Султанова Исмагил Гаспринский приурочил открытие образцового новометодного мектебе на Нижегородской ярмарке. В Ростове-на-Дону муфтий был встречен мусульманским обществом 11 июля 1888 года Мухаммедьяр Султанов обратился к обществу с назиданием: «Трудитесь, учитесь, просвещайтесь». В 1893 году возвращение муфтия из Петербурга было отмечено встречами в Самаре, Оренбурге, Казани, Уфе. В 1893 году по рекомендации муфтия Мухаммедьяра Султанова было принято решение о выделении пяти безвозвратных стипендий для мусульман в Уфимской мужской гимназии.

Власти все более стали рассматривать имамов как посредников между собой и прихожанами. Это привело к требованию знания русского языка для будущих мулл. 12 июля 1888 года (начало действия — 1 января 1891 года) был издан закон об образовательном цензе для мусульманского духовенства. Но механизм обучения не был проработан. В ответ возникло движение по отмене закона, и в начале 1889 года в губернские инстанции в массовом порядке поступили письменные заявления от крестьянских обществ, требовавших не вводить закон. Составлялись прошения против введения этого закона и на имя ОМДС, но оно поддержало закон. 16 июня 1890 года казанский губернатор объявил местным мусульманам об окончательном оставлении без последствий их прошений.

В начале 1890-х гг. начали вводиться ограничения на издание религиозной мусульманской литературы. В 1892 году, например, не было дано разрешение на печатание книги хадисов «Мишакат аль-масабих». Петербургский ахун Г. Баязитов говорил, что возможно даже закрытие единственной мусульманской типографии Бораганского.

В этих условиях муфтий Мухаммедьяр Султанов выбрал политику сбережения ОМДС и жесткой агитации против мухаджирства (эмиграции в Османскую империю). В обращении к имамам и ахунам от 19 апреля 1894 года муфтий требовал, чтобы они опровергали «нелепые» и «вредные» слухи о якобы предстоящем насильственном обращении мусульман в православие. Стратегическая цель сохранения российских мусульмане была ясна, ну а в других вопросах приходилось ждать перемен…

Айдар ХАБУТДИНОВ, доктор исторических наук

На фото: Мухамедъяр Султанов — второй слева. 1911 г.



Опубликовано в газете «Медина аль-Ислам», № 40 (89).

Вы можете поместить ссылку на этот материал в свой блог, скопировав код ниже:

Для блога/форума/сайта:

< Код для вставки

Просмотр


Прямая ссылка на материал:
<a href="http://www.islamrf.ru/news/culture/history/6613/">ISLAMRF.RU: Духовные управления: стабилизатор в годы кризиса</a>