Что такое «хорошо» и что такое «плохо»?!

Отзыв на новые труды, представленные МГЛУ  

В ходе международной научно-практической конференции «Духовное образование в XXI веке: проблемы и приоритеты», проводящейся на базе Московского государственного лингвистического университета, 9 декабря 2009 года ее участникам были представлены новые издания, посвященные российским конфессиям, в том числе исламу. Особое внимание было приковано к двум широкоформатным книгам: «Хронограф: православие и ислам в истории России» (авторы: А.Я. Касюк, Л.П. Новиков, О.В. Стародубцев, Р.А. Силантьев) и «Атлас исламского сообщества России» (составители: Р.А. Силантьев, Е.Г. Филатов, П.И. Пучков), изданным МГЛУ в 2009 г. Атлас составил основу для первой интерактивной карты всех религиозных общин России, презентацию которой провел автор-составитель Р.А. Силантьев. Эта карта была представлена публике как «уникальное издание, содержащее сведения о 25 тысячах действующих в нашей стране религиозных организациях, их точном названии и месторасположении».

Для того, чтобы объективно оценить результаты этой действительно необходимой работы, необходимо время. Однако уже можно высказать самые первые суждения относительно «Атласа исламского сообщества России», который возник параллельно интерактивной карте и явился одной из ее основ. Даже те несколько минут, когда у меня была возможность просмотреть эту книгу, привели к печальным выводам. Они таковы: за яркими картами и красочными иллюстрациями мечетей скрывается «пустышка».

Создатели Атласа попытались на основе всем известных этнографических карт создать конфессиональные. Это достойная работа, однако где же здесь научная новизна?!  Напротив, из уст одного из авторов ранее приходилось неоднократно слышать, что мусульманская община России вовсе не равна по своему количественному составу совокупности наций, традиционно исповедующих ислам (татары, башкиры, чеченцы и т.д.). Сам факт картографирования наций – этнических мусульман в качестве «исламского сообщества России» концептуально противоречит этому подходу Р.А. Силантьева.

Оставляет недоумение попытка нанесения на карту таких конфессиональных подгрупп, как «ваххабиты». Во-первых, ни в Атласе, ни в других работах данных авторов нет определения этого термина. Во-вторых, «ваххабитов» при всем желании невозможно вычленить, исходя из данных переписей населения или каких-либо других официальных статистических источников. Это можно (и то условно) сделать применительно к последователям таких богословских школ, складывавшихся на территории России веками, как ханафизм, шафиизм, шиизм – но невозможно применить к явлению, возникшему только в 1990-е годы. В-третьих, объективно оценить, правы ли авторы, поставившие значки «В» («ваххабиты») во всех крупных городах России, вряд ли сможет кто бы то ни было из числа хоть исламоведов, хоть этнологов: нужны масштабные социологические и демографические исследования, чтобы высказаться «за» или «против» каждого конкретного значка в каждом конкретном городе. В противном случае можно «лепить» любые значки везде подряд, без должного научного сопровождения, однако такой результат будет заранее неприемлем для академического сообщества.

Наконец, поражает обилие фактологических ошибок в регионах, при том что составленная на основе Атласа интерактивная карта – как уже было сказано выше – подается как «уникальная работа с точным месторасположением» всех религиозных организаций». Чтобы не быть голословным, приведу конкретные примеры массовых ошибок в Атласе. Так, карта Нижегородской области содержит 5 дополнительных населенных пунктов, в которых якобы имеются мусульманские общины. Комично, что один из них находится ровно на месте Макарьевского монастыря, где действительно существовала ярмарочная мечеть – но только до пожара 1816 года! Таким образом, авторы несколько припоздали со своей «уникальной информацией» о мусульманских общинах России – примерно на двести лет! Учитывая, что в данной области имеется всего 41 населенный пункт с мусульманскими организациями, ошибка авторов равняется 12%.

Рассматривая карту Рязанской области (на карте центрально-европейской части России), убеждаемся в правоте наших слов: Атлас составлен небрежно, в расчете на неспециалистов. Рядом с городом Касимов обозначен некий населенный пункт Крутояр с мусульманской организацией. В реальности его не существует. Зато действительно имеющиеся мусульманские общины – скажем, в Подлипках, проигнорированы и не обозначены на карте.

Быть может, эти ошибки связаны с тем, что авторы не уделили должного внимания центральной России? Действительно, это не самый мусульманский регион нашей страны. Тогда отправимся на Кавказ – вот уж где каждая община, каждый джамаат должен приковывать к себе пристальное внимание исследователей. Увы, в Атласе этого нет и в помине. Внимательно смотрим карту Северной Осетии: самые что ни на есть мусульманские местности этой республики, где ислам сохранялся даже в атеистические советские годы и откуда он начал свое распространение в 1990-е годы, просто позабыты авторами. Речь идет о таких крупных административных и духовных центрах осетин-мусульман, как Чикола (месторасположение муфтията этой республики до 2007 года), Эльхотово, Лескен и т.д. Не нашлось на карте места и для кумыкских центров в северной части этой республики. Между тем, в каждом из них с 1990-х годов действуют мечети и медресе, но пользователям рецензируемого Атласа об этом ничего не будет известно.

К сожалению, речь идет не просто о мелких ошибках авторов книги. Я бы назвал это так: с помпой представленное издание, на выпуск которого потрачены немалые суммы, содержит множество фактологических ошибок, дезориентирует исследователя, и по сути является компилированной, переформатированной калькой с общеизвестных этнографических и географических карт.

Несколько слов хотелось бы сказать и о другом издании, которое было представлено на конференции – «Хронограф: православие и ислам в истории России», где автором блока по исламу является Р.А. Силантьев. Опять же, тщательный анализ этого труда будет возможен только по прошествии некоторого времени. Но и 10 минут внимательного просмотра книги оставляют гнетущее впечатление. Так, на одиннадцати последних страницах «Хронографа» (с 216 по 226 стр.), где речь идет о самых значимых событиях в исламской умме России, одиннадцать раз имеет место диффамация Совета муфтиев России и его председателя шейха Равиля Гайнутдина. Средне-арифметический показатель негативного упоминания СМР, всякий раз с выдергиванием из контекста: на каждой странице по одному разу. Ни разу на этих 11 страницах нет ни одного упоминания СМР и Р.Гайнутдина в положительном ключе. Более того, СМР и входящие в его состав муфтияты показаны единственными виновниками ухудшения межрелигиозного диалога (в частности, между исламом и православием) в 2001-2006 годах. При этом ряд фактологических сведений грубо выдернут из контекста, к ним не приводится ни разъяснение истоков этих событий, ни последующее развитие сюжета.

Я не думаю, что эта книга достойна звания научного труда. Перед нами – очередной опус для наивных дошколят, готовых с легкостью поверить любому взрослому дядечке с серьезным лицом. Увы, далеко не все из этих дядей хотят научить детишек хорошему.

Д.З. Хайретдинов, к.и.н., этнолог