Реформа, традиция и обновление. Есть ли выход из замкнутого круга?

Реформы и традиционализм не являются двумя полными противоположностями, противостоящими друг другу или идущими параллельными курсами, не пересекаясь. Они не представляют собой раз и навсегда определенные величины с жестко зафиксированными координатами.  

Реформы – это динамическое движение истории, которое происходит внутри традиции. Каждый акт преобразования – это событие в жизни самой традиции, в ходе которого реформатор сообщается с прошлым.

Реформы – это не коренное переустройство, но коммуникация. Они никогда не происходят в вакууме и всегда выражаются через историю и язык.

Даже в самых своих радикальных попытках порвать с прошлым, человек зачастую остается в рамках своей традиции. Поэтому реформы и традиция, не являясь однородными явлениями, находятся в постоянном взаимодействии, пересекаясь и накладываясь друг на друга.

Между тем, диагноз, поставленный находящимся в настоящее время в состоянии кризиса мусульманским обществам, основывается на дуализме, который утвердился в общественной мысли в результате социальных катаклизмов последних веков - Великой Французской революции, революций в России и Китае. Это противопоставление элитистского просвещенного авангарда и сил невежества, косности и застоя, модерна и застоя. Одна сторона представляет свет и знание, а другая – невежество и мракобесие.

В этом взгляде на мир заключается суть идеологии прогресса, возникшей в XVIII-XIX вв., – секуляризированной эсхатологии, которая, как полагали ее отцы-основатели, призвана спасти дремучие массы от безрадостной судьбы в оковах варварства и иррационализма. История, настаивает эта идеология, представляет собой неуклонное движение вперед к прогрессу и просвещению.

Она движется с неколебимой верой в чудесные открытия, извержениями вулканов уничтожая прошлое, чтобы освободить дорогу настоящему, уничтожая авангардом просвещения силы отсталости, косности и консерватизма, заменяя религию и предрассудки рациональностью. Террор и насилие же являются его естественными побочными явлениями, сопровождающими историческое победное шествие этих идеологий по нашей планете.

Что странно, некоторые представители различных направлений в современной мусульманской мысли «проглатывают» эти теории и оформляют их в виде неких концепций.

Мусульмане должны избавиться от западнического модернистского благоговения перед всем новым, от прославления его как чего-то самоценного. Обновление (таджид – араб.) является социально-исторической необходимостью, выражающей потребности и интересы всего общества и не более того. Только принимая во внимание это обстоятельство, у какого-либо проекта тадждида могут быть шансы на успех.

Элитистская же идея реформирования изначально несет в себе семена своего собственного уничтожения, неизбежно сворачивая в пропасть деспотизма и репрессий. У мусульманских обществ также есть поистине трагическая история тирании и угнетения, которые апеллировали к прогрессу. Кемалистская Турция, баасистский Ирак или боргибистский Тунис – все это примеры тоталитаризма, подобного моделям XX века в Европе.

Для многих так называемых исламистов материальным воплощением идеи Ислама в этом мире является современное государство, выполняющее роль сосуда для имманентной стороны священного. Но само понятие о теократическом религиозном государстве предельно чуждо мусульманскому пониманию. Государство является только одним из средств реализации идеалов Ислама, не целью самой по себе.

В мусульманской мысли делается акцент на понятии уммы и исламских ценностей, которые ставятся выше понятия государства. Государство, религиозное либо светское, по самой своей природе тяготеет к монополизации и принуждению, на что еще обращал внимание великий мусульманский мыслитель, историк и социолог Ибн Хальдун. Именно поэтому оно никогда не должно быть возвышенным идеалом.

Из этих умозаключений следует также, что в Исламе не может быть никаких институтов священства. С окончанием времени пророков, религиозная истина стала достоянием всей уммы. Соответственно, ни одно духовное учреждение или отдельный человек не может объявить себя ее хранителем. Факих (богослов-правовед, знаток Шариата) же – не более, чем эксперт в своей отдельной области знаний и не занимает какую-либо особую онтологическую позицию, стоящую особняком от всего мусульманского сообщества.

Таким образом, выход из современного тупика, в котором оказались мусульманские общества в результате принятия навязанного дуализма «традиция - реформы», видится в развитии и динамизме исламского гражданского общества, поддержанного настоящими и честными улемами. В этом и заключается надежда на будущий расцвет мусульманской социальной структуры.

Избавление мусульманского сознания от этого отвратительного и надуманного дуализма, из замкнутого круга конфликта «деспотического Ислама против секуляристской безбожной демократии», должно стать приоритетной задачей.

Сумая Гануши, исламовед, журналист

Международный форум исламского диалога (IFID)