Символизм демарша Саудовской Аравии в Совете Безопасности ООН

Ближневосточные события не перестают удивлять неожиданными поворотами сюжета. В этот раз в изумление всех повергла Саудовская Аравия, отказавшись от участия в работе Совета Безопасности ООН в качестве одного из десяти непостоянных членов. Официальной причиной отказа от временного членства была названа неспособность международного сообщества урегулировать сирийский кризис. Кроме того, было заявлено, что Совбез, вопреки вмененным ему обязательствам, не способствует разрешению палестинской проблемы и не принимает достаточных мер для установления на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения. Тут аналитики припомнили Эр-Рияду все: от подавления революции в Бахрейне до тотального пренебрежения правами человека у себя в стране.    

Однако этот демарш нужно рассматривать с двух сторон. Во-первых, с точки зрения не отличающейся особой последовательностью саудовской политики. Ведь само королевство на протяжении последнего времени активно лоббировало избрание в СБ ООН. С другой стороны, отказ от участия в работе Совбеза весьма эмблематичен для всей системы международных отношений. И в первом, и во втором случае все сходится на вопросах о критериях легитимности в широком смысле слова. Международно-правовой легитимности применения силы против независимого государства, легитимности поддержки определенных негосударственных политических игроков или законности обладания некоторыми странами оружием массового уничтожения, в т.ч. ядерным. И здесь Саудовскую Аравию не стоит упрекать в политической противоречивости. Хотя бы потому, что за размыванием норм и стандартов международного права стоит далеко не эта монархия. Можно было бы долго искать «виновных» и тыкать в них пальцем. Но скорее стоит признать, что вся система международных отношений нуждается в кардинальном переосмыслении.

И все же, почему Королевство Саудовская Аравия (КСА) отвергло место временного члена в Совбезе? В первую очередь  стоит обратить внимание на взаимодействие монархии с США, Ираном, Сирией (или, скорее, с группой «друзей Сирии») и Египтом.

В Российском МИДе беспрецедентное решение КСА и его обоснование вызвали удивление:

«…упрёки в адрес СБ ООН в контексте сирийского кризиса звучат особенно странно после того, как Совет Безопасности единогласно принял резолюцию, формирующую правовые рамки для всеобъемлющего урегулирования конфликта в Сирии. Таким образом, своим решением Саудовская Аравия самоустранилась от коллективной работы в рамках Совета Безопасности ООН по поддержанию международного мира и безопасности».

Действительно, окажись представители Эр-Рияда за столом переговоров с остальными четырнадцатью членами, пространства для маневров в сирийском вопросе у них было бы больше. На первый взгляд. По существу же Саудовская Аравия лоббировала и продолжает  свержение Башара Асада военным путем силами международной коалиции. До недавнего времени такого же мнения придерживалась и администрация США. Точнее, США ни морально, ни финансово не были готовы лезть в очередную ближневосточную войну. К громким заявлениям, ведущим в сторону очередной гуманитарной интервенции, Америку толкал идеологический статус великой державы, а также сказанные в предвыборном запале слова Обамы о том, что Асад во что бы то ни стало должен уйти.

От иностранного военного вмешательство Сирию спасло (хотя это слово не слишком приемлемо по отношению к Сирии) чудо. Спасло оно и Америку. Градус накала начал спадать. Организация по запрещению химического оружия стала лауреатом Нобелевской премии мира. США и Россия заняты ликвидацией сирийского химического оружия и обсуждают перспективы созыва международной конференции Женева-2, пытаясь вовлечь в этот процесс не слишком сговорчивую сирийскую оппозицию. Однако все осложняется тем, что в рядах противников Асада отсутствует хоть какая-то здравая координация действий – давно вызывает опасение разрозненность и отсутствие понимания среди воюющих относительно конечных целей борьбы. Так получилось, что КСА поддерживает самых несговорчивых из них. Поэтому поворот сюжета в сторону примирения противоборствующих сил и уход США от идеи военной агрессии были для Эр-Рияда столь болезненными.

Кроме того, недовольство дома Саудов вызывает активное заигрывание Вашингтона с шиитским Тегераном и его новоизбранным президентом. Пока никто не обещает Ирану ни снятие экономических санкций, ни связанный с этим свободный доступ к ядерной энергии.  Но по мнению КСА двух региональных лидеров на Ближнем Востоке быть не может. Вместе с тем усиление Ирана может  угрожать традиционному военно-политическому сотрудничеству Саудовской Аравии с США.

Это не значит, что в ближайшей перспективе стоит ожидать серьезного охлаждения отношений Эр-Рияда и Вашингтона. Государственный секретарь США Джон Керри поспешил встретиться со своим саудовским коллегой в Париже, чтобы сгладить возникшую напряженность. Персидский Залив по-прежнему является поставщиком нефти для Соединенных Штатов, а часть полученной прибыли используется КСА для закупки американского военного оборудования. В апреле этого года было объявлено об очередной такой сделке. Одновременная поставка аналогичного вооружения в Израиль, позиционируемого Саудовской Аравией в качестве главного противника, ничьих протестов на тот момент не вызывала.

Саудовскую политику нельзя назвать особенно последовательной и в отношении к арабским революциям. Достаточно вспомнить, кто приютил бывшего тунисского президента Бен Али, свергнутого в январе 2011 года, когда вихрь событий Арабской Весны впервые пронесся через Тунис. Реакция королевства на свержение Мубурака также не была одобрительной. А после военного переворота в июле 2013 года король КСА поздравил египетских военных с победой.

Эр-Рияд поддержал избавление Ливии от Каддафи, но одновременно с этим выступления шиитов в соседнем Бахрейне были жестоко подавлены войсками Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива. К слову, народные выступления так и не были успешно погашены. В связи с этим несколько дней назад в прессу просочилась информация, согласно которой этим летом министерство внутренних дел Бахрейна провело тендер на закупку  1,6 миллионов контейнеров слезоточивого газа и 145 тысяч свето-шумовых гранат, при численности населения Бахрейна 1,2 млн человек. Поэтому стоит ожидать, что кульминация сюжета еще впереди.

Эр-Рияд всячески способствовал революционерам в Ливии и Сирии, но по очевидным причинам выступил против смены власти в Бахрейне. Но если на счет Ливии и Бахрейна союзники – США и КСА – смогли найти общий язык, то с Египтом все оказалось сложнее. Реакция Саудовской Аравии на недавний военный переворот, приведший к отстранению от власти законно избранного президента Мохаммада Мурси, была однозначной. Когда Адли Мансур, бывший глава верховного суда Египта, занял должность временно исполняющего обязанности президента, Король Абдалла бен Абдель Азиз немедленно поспешил поздравить его со «спасением Египта» в этот «критический момент истории». Дабы не быть голословными, КСА, ОАЭ и Кувейт предложили военным Египта материальную поддержку в размере млрд. Это вчетверо превышает сумму военных грантов, выделяемых ежегодно Египту Америкой и ЕС –  ,5 млрд. и ,3 млрд. соответственно. Что касается США, смещение с должности Мурси подтолкнуло Белый дом к тому, чтобы частично сократить военную помощь Египту. В том числе была отложена передача партии истребителей и отменено проведение ежегодных совместных военных учений. 

В египетской истории Эр-Рияд сделал ставку на то, чтобы сломить единственное за всю современную историю Египта избранное народом правительство исламистов. Военных Египта и суннитскую монархию связывают долгие военно-стратегические отношения. А вот Братьям Мусульманам Саудовская Аравия особого почтения никогда не выказывала. В первую очередь ввиду разного понимания роли Ислама в политике. Когда Ибн Сауд заложил основы КСА в 1932 году, он заключил сделку с религиозным истеблишментом. В результате последние получили контроль над религиозной сферой, культурой и образованием, отказавшись от участия в политических делах, касающихся наследования престола, внешней политики и военных вопросов. В противоположность этому, основной принцип идеологии Братьев Мусульман, действующих на всем Ближнем Востоке, –  отсутствие разделения в вопросах государственности и религии, а также вовлечение в политику широких слоев населения, их активное участие в государственном строительстве и т.п. Революции показали высокий уровень симпатий и доверия по отношению к Ихван Муслимин (БМ) со стороны народных масс во всем арабском мире, в том числе в КСА. Поэтому неудивительно, что саудовцы готовы в открытую проспонсировать египетскую армию с целью навсегда разделаться с Братьями.

Хотя это не просто сделать. На протяжении многих десятилетий сеть организации БМ функционировала в Египте наряду с официальным государственным аппаратом. Они представляли собой своеобразное государство в государстве, обеспечивая наименее защищенные социальные слои финансированием, давая возможность получать медицинское обслуживание, образование. Учитывая, что большая часть населения Египта – люди бедные, то неудивительно, что исламисты пользуются такой поддержкой. Хосни Мубарак не допускал исламистов к власти, но сквозь пальцы смотрел на их социальную активность. Таким образом, к моменту революции в Египте в 2011 году у Братьев Мусульман уже был сформирован свой собственный государственный аппарат, имеющий почти реальный опыт правления и одобрение населения (government in waiting). Поэтому устранить их с политического пространства в долгосрочной перспективе вряд ли кому-то удастся.

Примерно на таком фоне Саудовская Аравия эксцентрично и неожиданно для всех отказалась от места временного члена Совбеза ООН. Очевидны расхождения в позициях с постоянным союзником в лице США по вопросам Сирии, Ирана и Египта, а также реакционность и несогласованность внешнеполитических шагов.  

Но важно другое. Демарш Саудовской Аравии, пусть и не самый вразумительный, символичен. Сегодня Совбез превратился из гаранта мировой стабильности в некое подобие фрагментированного парламента, члены которого в первую очередь пекутся о своих собственных интересах, а уже затем уделяют незначительное внимание вопросам стабильности в  мире. Традиционная дипломатия уступает место лихорадочным попыткам закидать обвинениями политического оппонента. Вместо поиска компромиссов лидеры стран уперто занимают одну позицию, не всегда самую разумную. Этот эгоизм в полной мере проявился во время голосования в СБ ООН по резолюции, определившей судьбу ливийского режима. И роль первой скрипки в этом вопросе досталась далеко не Саудовской Аравии. Но в результате совпадения интересов, Эр-Рияд благословил военную операцию в Ливии, обменяв Моаммара Каддафи на безопасность эмира Бахрейна, Хамада бин Исы Аль Халифы. Пока интересы по ключевым вопросам совпадали, Штаты казалось были на стороне правителей стран Залива.

Саудовская Аравия позиционирует себя как региональный лидер. Получение статуса временного члена СБ по меньшей мере добавило бы уважения со стороны соседей, а также дало бы возможность в определенной степени влиять на региональные события. Но с точки зрения саудовских государственных интересов ничего бы не изменилось. Постоянные члены, как опять же видно из примера Ливии, на законных основаниях используют свои голоса для обеспечения национальных (а не международных) интересов, но вряд ли позволят делать это другим. Так карту с законным устранением Сирийского режима руками ко-спонсоров суннитским монархиям разыграть не удалось. Поэтому отказ от участия в работе СБ ООН  – это красноречивый знак протеста, за что на Эр-Рияд обрушились тонны критики и справедливые обвинения в непоследовательности. Но Совбез это не спасет, поскольку двойные стандарты действительно имеют место быть даже там.

Хотя надо отдать должное, свою функцию он исполнял хорошо. Ядерное и технологическое противостояние супердержав, именуемое в учебниках истории холодной войной, избавило человечество от катаклизмов в форме глобальных военных конфликтов, подобных Второй мировой. Но сейчас в реформировании нуждается не просто структура ООН и ее агентств. За семь десятилетий технологии, в т.ч. информационные, продвинулись далеко вперед, а глобализация привела в полной взаимозависимости игроков. Поэтому сегодня требуется качественное переосмысление ключевых понятий и норм самого международного права, касающихся вопросов суверенитета, военной силы, коллективной ответственности и, особенно важно, информационной безопасности. Наиболее очевиден этот тезис при рассмотрении всех революций, кипящих на Ближнем Востоке, за которыми мы будем наблюдать еще не один год. Именно это подтверждает еще раз импульсивный жест Саудовской Аравии.

Карина Файзуллина, магистр международных отношений, Университет Эксетера (Великобритания)

На фото:  Башар Асад и принц Бандар