Недавнее прошлое в наших сердцах или как мы изучаем советский период

Гениальный писатель середины ХХ века Дж.Оруэлл писал, что «кто контролирует настоящее, тот контролирует будущее», причем фразу эту он вкладывал в идеологию описываемого им фантастического крайне тоталитарного общества. Зачастую и мы сами с вами сталкиваемся с тем, что история буквально на ходу изменяется в угоду тем или иным политическим интересам. Одним из самых красноречивых примеров тому является история советского периода, трактовка которой изменялась на протяжении ныне живущего поколения как минимум трижды. Тем более важно восстановление истинного хода событий – где, когда и как все происходило. Тем более, что для нас, мусульман, необходимо понять советскую историю ислама в нашей стране, потому что практически все современные процессы в нашей умме зародились и имеют свое начало в советские времена.

В 2006 году была начата работа по подготовке серии энциклопедических словарей «Ислам в Российской Федерации». В настоящее время в данной серии вышло 5 томов: «Ислам на Нижегородчине», «Ислам в Москве», «Ислам в Санкт-Петербурге», «Ислам в Центральной России», и «Ислам на Урале». В настоящее время активно идет работа по шестому тому «Ислам в Поволжье». Каждый из томов носит региональный характер. Временные рамки включают в себя отрезок от появления ислама и его носителей в данном регионе до сегодняшнего времени включительно. Уникальность, выражающаяся в том, что было решено не пропускать регионы и максимально полно восполнять историю ислама во всех регионах России, поставила и ряд задач, в том числе подчас трудновыполнимых.

В ходе работ серьезно встал вопрос относительно наличия или отсутствия лакун в существовании мусульманских общин ряда регионов, а также проблем преемственности и передачи исламских традиций. В значительной степени это касалось проблем советского времени.

Традиционно считается, что по советскому времени, хорошо описанному в архивных источниках, все можно в них же и найти. К сожалению, обращение исключительно к архивам при всей их точности мало применимо в данном случае. Причина этого проста: в ряде регионов ислам являлся «секретом Полишинеля», деятельность мусульманских общин не фиксировалась вообще или не отражалась в достаточно подробном виде, и адекватных архивных источников по ней не существует. И даже в том случае, когда мусульманская община была официально зарегистрирована в качестве религиозной организации, нельзя говорить о полной ее открытости и о том, что вся ее деятельность была задокументирована. Как справедливо заметил уполномоченный Совета по делам религий по Волгоградской области, «татарское и казахское общества отличаются известной степенью замкнутости, и судить об истинном состоянии их религиозности невозможно». Вышесказанное относится в равной степени и к другим этническим мусульманским общинам.

В данном случае для установления полной картины оказались применимы этнографические методы – полевая работа, опрос и интервьюирование старожилов, тех самых подчас последних дедушек и бабушек, которые еще помнят ту советскую действительность такой, какая она была, а такой, как нам ее пытаются поднести с той или иной стороны. Конечно, нередко возникает и другая проблема, состоящая в том, насколько тот или иной человек преклонного возраста еще в то время был в курсе происходящего, а также, насколько крепка его память. В этом отношении наша работа была сродни трудам ученых, изучающих иснады хадисов. Собственно, методику работы мы использовали ту же самую, что и великие мухаддисы – собиратели и знатоки хадисов. Недаром считается, что современное источниковедение имеет свои корни именно в этой науке.

Чтобы понять содержание проведенной работы и соотношение данных, полученных при использовании разных методов, нужны реальные примеры. Одним из наиболее ярким случаев расхождения архивных и этнографических данных является ситуация, описанная в Каменском районе Пензенской области. Согласно отчету уполномоченного Совета по делам религии, в 1964 году «обычному празднику проводов весны была придана религиозная окраска. Был проведен коллективный намаз под открытым небом, причем местный мулла отказался принимать в нем участие, и проводил его бродячий мулла из соседнего района.» Таковы скупые строчки отчета чиновника. А что же говорят люди?

«В том году дождей не было, и первый секретарь райкома партии (внимание, новый, крайне интересный персонаж) приехал к нашему имаму, чтобы он попросил о дожде» - так в переводе с татарского звучали слова стариков Кочалейки, а также их нынешнего имама в ответ на просьбу рассказать, что же случилось в тот засушливый год. «А в докладе говорится, что у вас бродячий мулла был, это правда, а кто это?» «Как это кто? Нязыф абы Хансеваров из Решетино, он же по аулам ходил, людей учил» - такими словами мне представили героя исламского призыва советских времен, не отразившегося в поле зрения носителей принципов демократического централизма. «А ваш мулла, он что, отказался в истиска-намазе участвовать?» «Ничего он не отказывался, вместе они были».

Конечно, этнографические методы не способны полностью подменить исследования архивов, в каждом из них есть свои неточности и недостатки. Например, людям свойственно ошибаться с датами тех или иных событий, они могут неправильно передать имена, а то и вовсе заменить их аульными прозвищами. Подробности тех или иных событий могут вырасти до фантастических пределов, но и эта оценка тоже является информацией, например, о том, кто являлся героем для этих людей, и на чьей стороне их симпатии. Идеальным представляется тот вариант, при котором параллельно изучаются архивы и устные источники. Именно к такому стремится редколлегия серии наших энциклопедических словарей.

Наконец, у этой работы есть один очень важный момент – дело в том, что большинство наших информаторов – люди пожилые и очень пожилые, и с каждым годом их становится все меньше, и если мы не зафиксируем их рассказы о прошлом в ближайшие годы, то нам останутся только лишь скупые строчки архивов.

А. Макаров
ответственный редактор серии энциклопедических словарей "Ислам в Российской Федерации"