RSS | PDA | Архив   Пятница 29 Март 2024 | 1433 х.
 

Интеграция мусульман в российское пространство

23.12.2010 15:21

Российские мусульмане стали свидетелями различных тактик государственных властей в отношении мечетей и интеграции правоверных в российское пространство. Взгляд на историю открывает интересные перспективы сегодняшнего процесса.

С середины XVI века до второй половины XVIII столетия мечети (а соответственно мектебе и медресе при них) периодически разрушались, поэтому самые старые мечети в Каргале (близ Оренбурга) относятся к 1740-м гг., а самые старые в Казани – к рубежу 1760–1770-х гг. И в дальнейшем в Российской империи периодически шли волны сокращения численности мечетей. Однако вплоть до конца 1920-х гг. число мечетей в целом продолжало расти. В 1927 году Центральное духовное управление мусульман (ЦДУМ) объединяло 14 825 мусульманских приходов, что является историческим максимумом. При этом с начала прошлого века достаточно активно возводятся мечети вне регионов традиционного компактного проживания российских мусульман: от Иркутска и Читы до Санкт-Петербурга и Архангельска, растет число мечетей в городах Центральной России, создаются махалли при заводах Урала. Эти процессы были связаны с индустриализацией страны в 1890–1910-е гг., когда мусульмане-татары в массовом порядке занимали роль рабочих и обслуживающего персонала вокруг новых промышленных предприятий и железнодорожных магистралей. Не случайно, что эти новые мечети будут обычно известны под названием «татарских».

В татарских медресе традиционно получали образование не только уроженцы Волго-Уральского региона и Западной Сибири. Уже в конце XVIII – начале XIX в. в медресе Каргалы (Сеитовой слободы), Оренбурга и Стерлибаша началось обучение детей казахской элиты, а также проживавших в России бухарцев, хивинцев и ташкентцев. Ключевую роль в этом процессе играли первый муфтий Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС) Мухаммеджан б. Хусаин (муфтий в 1788–1824 гг.) и сменивший его Габдессалям Габдрахимов (муфтий в 1825–1840 гг.).


Медресе «Хусаиния» и 6-я соборная мечеть г. Оренбурга. Фото начала XX в.

Не могу не привести обширной цитаты из энциклопедической статьи «Политика в области просвещения казахов: роль Оренбурга», принадлежащей перу доктора исторических наук, профессора Г. Косача. Он указывает: «Подписание ханом Младшего жуза Абулхаиром в октябре 1731 года акта о признании своего подданства Российской империи стало началом процесса распространения российской власти на территории казахской Степи.

Первоначально молодые выходцы из Степи получали образование не в русских учебных заведениях, а в школах, создававшихся татарами. Практика отправки сыновей казахских султанов на учебу в “магометанские училища” (чаще всего в мектебах и медресе Каргалы) являлась, по сути, единственным способом приобщения молодого поколения казахской знати к основам российской жизни.

Первые по-русски образованные казахи оканчивали в основном учебные заведения Оренбурга. Ведущим среди них было открытое в 1825 году Неплюевское военное училище, с 1844 года преобразованное в кадетский корпус. Однако более ярким показателем трансформации российской системы казахского образования стала созданная в Оренбурге в 1850 году 7-летняя общеобразовательная школа для “киргизских” (казахских) детей при Оренбургской пограничной комиссии. Эта школа готовила знающих русский язык письмоводителей и гражданских чиновников для работы в низшем звене аппарата управления казахскими землями. Наряду с русским языком обучение в ней предполагало преподавание ислама и тюрки. В школе учились дети привилегированных сословий казахского общества... В 1866 году Неплюевское училище было преобразовано в военную гимназию, куда не могли приниматься не призывавшиеся в империи на военную службу казахи.

В дальнейшем казахские учащиеся постепенно появлялись и в российских гимназиях, однако их число всегда было незначительным. Если для старой российской политики, основывавшейся на династическом принципе, лояльный “татарский” ислам был союзником, то для политики, ориентирующейся на национально русские задачи, он не мог не стать противником, “захватывающим” народы, потенциально способные стать объектом русификации...

Российская власть в Степи сталкивалась с новой реальностью. Ее собственные действия содействовали возникновению в регионе Поволжья, Урала и Степи поля новой культуры, основанной на тюрки и исламе. Это поле поддерживалось и расширялось культурной и экономической экспансией татар в Степь, их присутствием в каждом более или менее крупном городе пространства расселения казахов. При этом “татарский” ислам переживал глубокую трансформацию – в мусульманской поволжско-уральской среде возник джадидизм, постепенно распространявший свое влияние на Степь, где создавались новые мектебы или трансформировались уже существовавшие при каждой мечети обычно двуклассные начальные школы для мальчиков, обучение в которых осуществлялось только по татарским книгам. В свою очередь, возникавшие в российских городах Урала и Поволжья средние учебные заведения – медресе, куда отправлялись учиться молодые казахи, формировали следующую ступень образования. Возникали контуры некоего нового “протонационального” регионального единства на основе тюрки и обновленного ислама, утверждение которого, несомненно, поставило бы жесткий предел возможностям русификации и теоретически угрожало империи, все более осознававшей себя в качестве русского политического образования...

В октябре 1868 года было принято “Временное положение об управлении Оренбургским губернаторством”, изымавшее религиозные дела казахов из ведения ОМДС и передававшее их в МВД (эта ситуация сохранялась до 1905 года)...

Решение задачи широкого распространения русского образования в Степи было связано с именем Ибрая (Ибрагима) Алтынсарина (1841–1889), роль которого в развитии казахского просветительства была огромна... Создававшаяся И. Алтынсарином “русско-киргизская школа” воплощала идеи его учителя Н.И. Ильминского, который писал, что языком преподавания в такой школе должен был быть “чисто киргизский язык, без всякой татарской примеси”.

Педагогический персонал создававшихся И. Алтынсарином школ укомплектовывался прежде всего за счет тех, кто оканчивал миссионерскую Казанскую учительскую семинарию Н.И. Ильминского. Это были русские и крещеные татары... Возникала новая школа как инструмент “духовного и экономического сближения киргизов с русским населением”. Развитие этого “сближения” должно было предопределить будущее Степи: в ней возникнут “русские города”, в “их интеллигентном, торговом и ремесленном населении... киргиз увидит потребителя, снабжающего степняка всеми услугами современной цивилизации, искусства и научных знаний”. Влияние этих городов и “удобных путей сообщения” будет “для жизни киргизского народа в высшей степени благодетельным... киргизы дойдут до оседлости сами и сами же сольются, рано или поздно, с русскими”. Эти слова были написаны И. Алтынсарином в 1880 году».

Идеи миссионера Н. Ильминского и И. Алтынсарина о слиянии народов и о возможности постепенного отхода от религии единобожия предков, мягко говоря, далеки от осуществления. Существует вполне известная реакция самодержавной верховной власти на такого рода «прожекты». Генерал-губернатор Западной Сибири, командир отдельного Сибирского корпуса генерал от инфантерии Густав Гасфорт в 1840-е гг. сочинил для казахов «проект религии». Резолюция императора Николая I был следующей: «Религии не сочиняются, как статьи свода законов». Элементы российской идентичности, включавшие в себя мусульманский компоненты, были отвергнуты. Впоследствии уже в частном порядке юноши из Казахстана, Средней Азии, Северного Кавказа учились в медресе Казани, Уфы, Оренбурга, Троицка. Реакция на эти процессы властей, особенно при премьерстве П.А. Столыпина в 1906–1911 гг., была чрезвычайно негативной. В итоге чисто русскую православную культуру привить было просто невозможно, а татарская культура, одновременно российская гражданская и мусульманская, была подвернута репрессиям. Тем не менее на всероссийских мусульманских съездах 1905–1906 гг., проходивших при татарском доминировании, принимались решения о единых образовательных и духовных органах российских мусульман. Благодаря здравой и патриотичной позиции мусульманской элиты в Российской империи члены уммы нашего Отечества не принимали активного участия как в общероссийских террористических группировках, так и не создавали отдельные мусульманские. Утрата этого единства уммы связана с постановлениями I Всероссийского мусульманского съезда мая 1917 года. Тогда лидеры азербайджанцев, мусульман Средней Азии и делегаты от мусульман Средней Азии, затем лидер башкирских автономистов Ахмад-Заки Валиди выступили против единых структур российских мусульман, проявив трогательное единство с П. Столыпиным и Н. Ильминским. После этого процессы распада государства российского получили новый импульс. Собрать новое государство большевикам пришлось уже смесью железа, крови и уступок, но в 1991 году распался уже Советский Союз. С конца 1920-х до конца 1980-х гг. на территории РСФСР не существовало ни одного мусульманского учебного заведения.

Благодаря демографическому наследию советской эпохи, заложенному прежде всего в годы правления И.В. Сталина, у русских, так же как и большинства народов России (кроме народов Северного Кавказа), смертность превышает рождаемость. В областях бывшего великого княжества Московского, то есть в Центре и на Северо-Западе России, особенно в сельских районах, смертность может превышать рождаемость в 3 раза. Поэтому численность мигрантов, прежде всего из мусульманских стран СНГ, продолжает расти. Делаются заявления о том, что экономический кризис может радикально сократить их число. Но пока мы видим, что все большее число мигрантов стремится закрепиться в России, перевезти сюда свои семьи или создать здесь новые семьи.

Дамир Мухетдинов,
кандидат политических наук

Вы можете поместить ссылку на этот материал в свой блог, скопировав код ниже:

Для блога/форума/сайта:

< Код для вставки

Просмотр


Прямая ссылка на материал:
<a href="http://www.islamrf.ru/news/culture/history/14578/">ISLAMRF.RU: Интеграция мусульман в российское пространство</a>