RSS | PDA | Архив   Пятница 29 Март 2024 | 1433 х.
 

Судьбы вакфа на Восточном Кавказе

12.02.2008 15:01

Проблема восстановления институтов мусульманской собственности приобрела небывалую актуальность на постсоветском пространстве в начале третьего тысячелетия. На волне исламского подъема после распада Советского Союза на Кавказе и других мусульманских регионах Российской Федерации начался бурный рост мусульманских организаций — мечетных общин, отделений суфийских братств, школ и вузов.

Вместе с тем, остро встал вопрос о источниках их существования, в первую очередь о вакуфных имуществах. Начиная с 90х годов ХХ в. в отдельных районах Нагорного Дагестана и Чечни появляются немногочисленные пока вакфы. Как и многие другие возрожденные в постсоветское время мусульманские институты, они еще не получили признания de jure ни на республиканском, ни тем более на федеральном уровне. Тем не менее их возможная легализация и перспективы использования беспокоят не только мусульманскую духовную элиту республики — имамов, кади, муфтия, но также светскую интеллигенцию, государственных чиновников и политиков. В дискуссию о вакфах в средствах массовой информации включились отдельные крупные историки и юристы1, в частности лучший в нашей стране специалист по мусульманскому праву проф. Л. Р. Сюкияйнен.

Что принесет воссоздание вакфов Кавказу и другим постсоветским мусульманским регионам? На этот счет высказывались самые разные предположения. Одни опасаются чрезмерной клерикализации общества. Другие, наоборот, видят в вакфах панацею от экономических и социальных неурядиц постсоветского времени, возможности для развития благотворительной и культурной деятельности. Третьи отрицают как явный вред, так и ощутимую пользу вакфов2. Создание и тем более легализация этого института несомненно вызовет целый ряд проблем. Начнем с того, что формы вакфа в разные эпохи и у разных народов были весьма разнообразны. В некоторых регионах, например на СевероЗападном Кавказе, его вообще никогда не было. Государственная политика в отношении вакфов должна учитывать местную специфику развития этой формы мусульманской собственности. Перед тем как делать прогнозы, нужно сначала выяснить, какие особенности вакф имел на Восточном Кавказе, — как сложилась его судьба в период дореволюционных колониальных и советских преобразований, что случилось с бывшими вакуфными имуществами после уничтожения этого института в 20–30е годы ХХ в.

Все это пока очень слабо изученные сюжеты. История вакфов в регионе специально исследовалась только на отдельных средневековых материалах, особенно плохо известны последние этапы ее развития, со второй половины XIX по XX в.3. Заполнение этой лакуны под силу только коллективу исследователей, правоведов, историковисламоведов, этнологов. Судьба вакфа на Восточном Кавказе в составе Российской империи и Советского Союза может стать темой для ряда перспективных диссертационных исследований. Цель настоящей работы гораздо уже, проще и прагматичнее. Обрисовав характерные особенности и постепенное изменение кавказских вакфов под влиянием российских реформ, я попытался рассмотреть в ней перспективы реституции этой формы мусульманской собственности, взвесив все доводы как «за», так и «против» их введения. По возможности я старался использовать все доступные письменные источники на арабском, кавказских и русском языках, в первую очередь многочисленные акты учреждения вакфов, их списки, имперское и советское законодательство о религиозных организациях и вакфах. Судьба вакфов в последней трети ХХ в. рассмотрена на материалах полевых исследований автора в Дагестане.

Так что же представлял собой вакф в регионе до его уничтожения в советское время? На Восточном Кавказе, как и в других мусульманских регионах, он мог включать разные виды движимого и недвижимого имущества, переданного либо завещанного на благотворительные и религиозные нужды мусульман. Право собственности над вакфом как бы навеки приостанавливалось (араб. вакафа): учредитель утрачивал его, а получатели отнюдь не становились собственниками. Вакф изымался из гражданского и торгового оборота, он не мог переходить по наследству, быть предметом дарений и, как правило, куплипродажи. Как богоугодное учреждение под покровительством Аллаха, вакуфные имущества освобождались от налогов, не могли подлежать конфискации и аресту. В отечественной литературе утвердилось весьма превратное представление о вакфах как исключительно мечетной, а то и «церковной собственности мусульманского духовенства»4. Не говоря уже об отсутствии церкви в исламе, следует отметить, что доходы от вакфа получали не только и не столько мечети и муллы. Их также учреждали в пользу медресе, учителей и студентовмутааллимов, гостиниц и путников, бань, больниц, сирот и бедняков.

Отличительными особенностями вакфа в Дагестане и Чечне были прочная связь его с сельской общиной (джамаат) и весьма запутанные отношения с разными видами частной и общинной собственности. Источниками вакфа, как и в других мусульманских регионах, были бывшие хараджные земли5 и частносемейные имущества (араб. мулк). Но лишь небольшая часть вакфов на равнине и в предгорьях была учреждена на крупных владениях местной мусульманской знати и правителей приморских ханств, находившихся в безусловной частной собственности. Страдавшие от малоземелья и безденежья горцы часто передавали в вакф часть мулка, долю урожая (если речь шла о земельном участке), либо часть находящегося в совладении имущества6. Частносемейная собственность общинников была не абсолютной, а условной. Джамаат запрещал передавать как мулки, так и вакфы за его пределы. Вакуфные земли сдавались в аренду и субаренду на срок от года до трех лет и только членам той мусульманской общины, которой они были переданы7. Для измерения вакуфных отчислений с урожая были специальные меры веса (сахI и къали от араб. са‘, кайл). Они назывались «шариатскими» и были обычно на порядок меньше аналогичных рыночных мер8.

Согласно шафиитской правовой традиции, издавна господствовавшей на СевероВосточном Кавказе, в вакф передавались разные виды как недвижимого, так и движимого имущества: пашни, сады, пастбища, деревья и леса, родники, нефтяные месторождения, солеварни, мельницы, дома, скот, оружие, книги. На равнине и в предгорьях Южного Дагестана и Северного Азербайджана до крестьянской реформы XIX в. к этой категории владений относились целые деревни, населенные крепостными и рабами мусульманской знати9. Передача в вакф арабских книг и рукописей до советской эпохи оставалась основным источником пополнения мечетных библиотек. В этом случае книга не могла покинуть территорию общины, а точнее мечети или мавзолея, где она хранилась. По подсчетам археографических экспедиций, только в одном Нагорном Дагестане ХХ в. было несколько сотен таких библиотек10. Хотя вакф в принципе выведен из торгового оборота, дагестанцы (как и другие шафииты) продавали вакуфные имущества, если иначе они теряли свою ценность и с ними смысл. Например, так поступали горцы с излишками бараньего жира и хлеба, а также с нефтью и солью11. Вырученные деньги поступали в кассу тех учреждений, в пользу которых был учрежден вакф.

В отличие от Крыма и Средней Азии на Восточном Кавказе вакфы не делились на шариатские («законные») и адатные

(«частные»). При управлении ими нормы адата и шариата переплетались. В принципе вакф исходил из мусульманского права, но его использование основывалось также на нормах местного обычного права, адата. При террасном земледелии, чередуемом с отгонным и стационарным скотоводством, обработка вакуфных земель их арендаторами подчинялась единому принудительному севообороту. Своды северокавказского адата XVII–XIX вв., например Цекобский и Келебский кодексы Нагорного Дагестана, устанавливали высокие штрафы за нарушение этого обычая12. Учредителями вакфа (араб. вакиф) выступали как мужчины, так и женщины (последние реже и, как правило, в кланах знати). Большинство вакфов было основано свободными крестьянамиузденями. Получателями (араб. маукуф ‘алайх) становились кварталы и сельские общины­джамааты, отделениявирды суфийских братств, а также отдельные представители мусульманской духовной элиты. Распорядителями вакуфного имущества (араб. мутавалли) нередко были их учредители, а после их смерти — их потомки по мужской линии13. Централизованного управления вакфами в регионе не было.

Существенные перемены произошли в положении вакфов после присоединения Кавказа к Российской империи. Политика по отношению к мусульманской собственности здесь довольно сильно отличалась от других окраин империи. Если в Крыму и Туркестане они легализовали лишь «законные» вакфы и пытались упразднить «частные», то в Кавказском наместничестве узаконили все виды вакуфных имуществ кроме сел крепостных и рабов, освобожденных по крестьянской реформе. В Закавказье их управление было передано созданным в 1872 г. двум Духовным правлениям мусульман суннитского и шиитского учений. На Северном Кавказе (точнее в Дагестанской области и тех округах Терской области, где имелись вакфы) заведование ими передавалось администрации реформированных в конце 60х — 70е годы сельских общин. Комиссия из сельского старшины, кади или муллы с муэдзином регулярно проверяла состояние вакуфных имуществ и докладывала о нем начальству округа14. Обязанностью кади стало регулярное составление списков вакфов общины. В последний раз по области такие списки составлялись в 1915 г. На 1913 г. в одном только Дагестане было зарегистрировано 63 985 десятин вакуфных земель, т.е. примерно 5% всех земельных угодий области15.

Поставив вакуфные имущества под государственный контроль16, власти хотели сделать их источником существования создававшегося тогда на Кавказе так называемого мусульманского духовенства. Хотя в исламе такового в принципе не бывает, в Российской империи XVIII–XIX вв. была создана прослойка из пророссийски настроенных представителей мусульманской духовной элиты. Мусульманское духовенство освобождалось от уплаты налогов. На казенное содержание были поставлены только его верхушка, причем в тех регионах, где как в Закавказье сформировалось централизованное управление мусульманским духовенством через муфтияты. Низшее или «приходское духовенство» попрежнему содержалось за счет традиционных мусульманских налогов и отчислений общин (“приходов»), в том числе вакфов17. Сложился новый взгляд на вакф как на общий фонд мусульманского духовенства Кавказского края. Запретив создание новых вакфов, чтобы ограничить экономическую независимость мулл, кади и шейхов, власти в то же время постарались защитить вакуфные имущества от российского и зарубежного капитала. Земельные угодья и недра, часть из которых находилась на положении вакфов, оставались изъятыми из торгового оборота. Запрещалась передача их во владение некоренным жителям края18.

Крушение империи в 1917 г. и установление советской власти на Восточном Кавказе привело к новому повороту в положении вакуфных имуществ. Большевики, пришедшие к власти в республике при поддержке местных мусульманских лидеров, вынуждены были на первых порах легализовать вакфы19. Вполне законно они просуществовали здесь дольше, чем в других мусульманских регионах Советской России, например в Татарстане и Крыму, — до 1927 г. При этом взгляд правительства на вакфы опять изменился. Уничтожая созданное при «старом режиме» мусульманское духовенство, оно решило сначала подорвать его экономическую базу и потому рассматривало вакф как один из видов коллективных владений сельских мусульманских общин. В борьбе с мусульманской духовной элитой советская власть прибегала к расширению функций вакфов. По указке правительства сельсоветы стали оплачивать за счет вакуфных отчислений часть собственных административных расходов. Кроме примечетных школ и мечетей вакуфное имущество порой стало использоваться для содержания первых советских народных школ, а также нужд крестьянской кооперации20. При этом использование вакфов попрежнему ограничивалось пределами отдельной сельской общины.

Наступление советской власти на вакфы напрямую связано с осуществлением на Кавказе с конца 20х годов общесоюзных программ по коллективизации и культурной революции в деревне. Крупные вакфы на равнине и в предгорьях были упразднены, а относившиеся к ним пастбища, хуторакутаны, солеварни и нефтепромыслы переданы в государственный земельный фонд уже в 1920–1921 гг. В горных же районах сохранялось множество мелких вакфов, остававшихся важным источником доходов сельских общин и мусульманской духовной элиты. По подсчетам окружных фининспекций, в 1925–1926 хозяйственном году общая сумма поступлений от вакфов и закята в Дагестанской АССР составляла около 1,5 млн руб.21. Часть вакфов была передана в ведение кресткомов (ККОВ), использовавших их доходы на кредиты бедняцким хозяйствам и для создания кооперативов22. Укрепление советской власти позволило ЦИК и СНК ДАССР издать 23 января 1927 г. постановление «О национализации вакуфных имуществ»23. К концу 1927 г. всего по одному только Дагестану было изъято движимых вакуфных имуществ на сумму 212 702 руб., 6 958 десятин земельных угодий, 42 мельницы, 88 домов и 5 зданий медресе24. При этом были сожжены десятки и сотни вакуфных библиотек.

С 1927 по 1991 г. на Восточном Кавказе и в целом по СССР не было никаких видов негосударственной, в том числе мусульманской, собственности. Постановление Президиума ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г. лишило любые мусульманские общины прав юридических лиц, тем самым подорвав основу легального существования вакфа в стране25. Изъятие вакфов в Дагестане и Чечне было завершено к концу 30х годов. Оно сильнейшим образом изменило систему землевладения и землепользования в республике. Относившиеся прежде к вакфам движимое имущество, земли и недра так и не были введены в гражданский и торговый оборот. Национализация привела не к восстановлению права собственности на вакфы, а дробление и расхищение оных прежними пользователями. Государственный контроль за вакуфными имуществами был утерян. Сначала их передали аульским обществам взаимопомощи (АОВ) и кресткомам. Но уже в 1931 г. при осуществлении в Дагестане и Чечне постановления 1929 г., власти республики попытались перераспределить бывшие вакфы между колхозниками и рабочими совхозов. При этом оказалось, что большинство этого имущества без всяких актовых записей было разделено между членами колхозных и совхозных общин26.

Отдельные нормы вакуфных имуществ прижились в колхозной деревне Дагестана и Чечни 50–80х годов, постепенно адаптируясь к новым условиям жизни. Собранные мной и кавказскими этнографами полевые материалы свидетельствуют, что в ряде районов среднего и северного Дагестана и южной Чечни горцы продолжали собирать натуральные и денежные поступления от бывших вакфов27. Конечно, новых вакфов уже не появлялось. Но небольшая часть вакуфных имуществ, после коллективизации слившаяся с личной собственностью колхозников, при попустительстве колхозного начальства тайно использовалась на религиозные и благотворительные нужды колхозных общин. Попрежнему выделяли три вида вакфов. Владельцы одних оплачивали освещение и ремонт сохранившихся мечетей и молельных домов. Другие давали продукты и деньги на проведение в общине мусульманских праздников. Наконец, третьи оплачивали расходы общины на содержание мулл и муэдзинов при мечетях28. Кроме того, с 60х годов отмечены случаи нелегальной сдачи в аренду бывших вакуфных полей и пастбищ29. Органы партийного и советского контроля не раз пресекали подобные нарушения колхозного устава и советского законодательства о культах, но искоренить их не могли.

Воссоздание вакфов в горах началось после падения советского строя именно в созданных советскими реформами коллективных хозяйствах. В 90е годы почти все их имущество перешло в руки мусульманских общин. Попавшие в зависимость от них горные колхозы и совхозы сливаются с институтами джамаата, в котором все большую роль играют сельский сход, муллы и мусульманские ученыеалимы. Под их давлением ряд сельских администраций в обход российских законов передали часть приписанных к ним до коллективизации вакуфных владений вновь открывшимся мечетям. Это имущество включает в себя отдельные дома, пашни и сады, реже — небольшие стада скота и хутора. Иногда такая передача оформляется как долгосрочная аренда. В свою очередь мечети стали раздавать их в субаренду членам своих общин30. Передел вакфов происходит на конкурсной основе каждые три года. В Цумадинском районе мне трижды довелось видеть распределение вакуфных земель и скота. Бурное строительство мечетей и молельных домов позволило отчасти восстановить отдельные вакуфные библиотеки. Часть рукописей и старопечатных книг, которые удалось укрыть от уничтожения в частных собраниях, возвращены в пятничные и квартальные мечети31.

Не нужно преувеличивать размеры и значение реституции вакфов в постсоветском Дагестане и Чечне. Вакуфные имущества восстановлены только в ряде районов этих республик. Они не играют уже прежней роли в жизни мусульманских общин. Вакуфные отчисления потеряли прежний обязательный характер и силу закона, превратившись в добровольные благочестивые пожертвования. Лишь общественное мнение общины следит за внесением этих средств деньгами в мечетную кассу. Не имея поддержки в российском законодательстве, вакф уже не обладает и силой нормы мусульманского права. Недостаток в постсоветском Дагестане и особенно Чечне знатоков мусульманского права и полное отсутствие в регионе образованных юристовфакихов вызывает частые ошибки при учреждении вакфов и управлении ими. Распорядителем вакуфного имущества сегодня выступает сельский сход или мусульманская верхушка джамаата, как правило не имеющая необходимого мусульманского юридического образования и лишенная знания давно уничтоженной правовой традиции. При определении границ и обязанностей, лежащих на вакуфных имуществах, горцы нередко прибегают к помощи отдельных дореволюционных списков вакфов и договоров32.

Есть ли перспективы у вакфа на постсоветском пространстве? И в чем они заключаются? На современном Восточном Кавказе можно найти ряд доводов как «за», так и «против» реституции вакфов. Последние, пожалуй, перевешивают. Во­первых, в Дагестане и Чечне нет особых ресурсов для учреждения вакфов. Частная собственность (мулк), на которой покоится этот институт мусульманского права, была уничтожена в ходе коллективизации и в полном объеме так и не восстановлена. Еще на первом общедагестанском референдуме 28 июня 1992 г. 83,7% голосовавших высказались против раздела колхозных земель на частные владения33. К началу третьего тысячелетия положение особо не изменилось. Кроме того, не все бывшие вакуфные имущества могут быть вновь обращены в вакф. Большая часть горных террас оказалась заброшена в послевоенные десятилетия и сегодня, согласно мусульманскому праву, относится скорее к категории «мертвых земель» (араб. мават). Урбанизация на равнине «съела» не меньше бывших вакуфных владений. Использование недр давно перешло в руки государства, которое вряд ли захочет отдать их на нужды мусульманской благотворительности. Втретьих, у этого института отпали важнейшие функции. Вакф уже не имеет прежнего важного социокультурного значения. Массовая светская грамотность и русификация региона вызвали серьезные изменения в системе восстановленного в последние годы исламского образования. Мусульманские школы и вузы содержатся уже не из вакфов, а за счет частных пожертвований, доходов от аренды и частной торговли34. Наконец, стоит отметить отсутствие у государства и мусульманских общин как хороших специалистов по мусульманскому праву, так и практических навыков управления мусульманской собственностью. Легализация вакфов потребует выработки республиканского законодательства о них, которое будет не так просто приспособить к имеющимся республиканским и федеральным законам о религиозных организациях и их имущественных правах.

К доводам в пользу развития вакфов в постсоветском Дагестане и Чечне относится в первую очередь либерализация законодательства о культах. Общесоюзный закон «О свободе  совести и религиозных организациях», принятый Верховным Союзом СССР 2 октября 1990 г. и повторенный в российской федеральной и республиканских версиях 1990–1991 гг., на деле гарантировал мусульманам республики право на создание религиозных организаций. Последние получили все права юридических лиц35, что открывает возможность к созданию вакфов в будущем. Те же права гарантирует мусульманам Дагестана и Чечни Конституции обеих республик. Во второй половине 90х годов власти смогли восстановить потерянный было контроль за развитием религиозной ситуации в республике. По новому федеральному и республиканскому законодательству о свободе совести 1997 г., а также знаменитому дагестанскому закону «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности» были закрыты появившиеся на Восточном Кавказе зарубежные мусульманские фонды и прочие миссионерские организации36. Однако местные мусульманские общины сохранили полученные в 1990 г. широкие свободы. Общее ослабление постсоветской государственности и права дает им немало возможностей к учреждению и использованию вакфов de facto, в обход действующего законодательства. Какието перспективы для реституции вакфов в будущем могут быть связаны с ростом частного мусульманского капитала в республике. Будущее вакуфных имуществ на Восточном Кавказе, вероятно, будет определяться сложным соотношением описанных выше тенденций. Предугадать итоги этого противостояния сегодня практически невозможно. Можно быть уверенным лишь в том, что реституция вакфов никоим образом не будет возвратом к прошлому.

В. О. Бобровников

 

Статья опубликована в Научном ежеквартальном альманахе
«Ислам в современном мире: внутригосударственный и международно-политический аспект», №3-4 (5-6) 2006 г.

12.02.2008

 

Ссылки по теме: 

Возвращая долги

Российские вакфы: традиции и пути развития

Джума-мечеть Дербента — древнейшая мечеть на Кавказе

 

Вы можете поместить ссылку на этот материал в свой блог, скопировав код ниже:

Для блога/форума/сайта:

< Код для вставки

Просмотр


Прямая ссылка на материал:
<a href="http://www.islamrf.ru/news/culture/history/1502/">ISLAMRF.RU: Судьбы вакфа на Восточном Кавказе</a>