RSS | PDA | Архив   Четверг 28 Март 2024 | 1433 х.
 

Российские вакфы: общемусульманская традиция и региональный срез развития

05.03.2008 17:41

Российское исламоведение в последние годы проделало большой труд в изучении проблем вакфов. Пионерскими стали работы В. Бобровникова по Северо-Восточному Кавказу, значителен вклад Д. Азаматова, Р. Салихова. А. Хабутдинова по Волго-Уральском региону. Вопрос о вакфах вновь стал предметом оживленных дискуссий в последнее время. Это обуславливается рядом причин, важнейшей из которых является необходимость создания стабильных источников доходов для российской мусульманской инфраструктуры.

Термином «вакф» (мн. ч. аукаф и вукуф, синоним хубус) в исламском мире обозначается имущество, право собственности на которое по волеизъявлению учредителя (вакиф) ограничено пользованием всем или частью дохода (или продукта) таким образом, как это установил сам учредитель. Согласно мусульманскому праву, такое имущество (будь то земля, постройки и т.д.) перестает быть собственностью дарителя, но и не становится собственностью того, кто получает право пользования доходом, получаемым от него. Собственность, переданная в вакф, трактуется как благотворительное учреждение, доходы от которого тем или иным образом идут на нужды мусульманской общины (уммы). Принципиально здесь то, что при передаче имущества в вакф, действие права собственности как бы «останавливается» (вакафа), и ни даритель, ни государство уже не могут в принципе изменить статус этого имущества.

Получателями доходов от вакфв могут быть как отдельные лица (в том числе, родственники вакифа, а также их потомки), так и группы людей (например, нуждающиеся, проживающие в том или ином городском квартале), а также общественно-религиозные и социальные институты (мечети, медресе, больницы и т.д.). Последняя форма вакфа (так называемый благотворительный вакф хайри) является наиболее известной и зачастую отождествляется с вакфом как таковым.

Самым первым вакфом в истории называется покупка Пророком Мухаммадом земли в Медине и строительство на ней мечети, известной в наши дни как Мечеть Пророка. Сподвижники Мухаммада также стремились проявить активность в деле учреждения вакфов. Например, халиф ‘Умар по рекомендации Пророка учредил вакф на землях Хайбара. Продукты, полученные на этих землях, распределялись между неимущими, направлялись на продажу для освобождения рабов, предоставлялись гостям и проезжим путешественникам. Некоторая их часть доставалась управляющему вакфом. То есть, в данном случае имело место буквальное соблюдение требований шариата, касающихся порядка учреждения и управления вакфами. По свидетельству историков, во времена Пророка и праведных халифов не было ни одного состоятельного сподвижника Мухаммада, который не учредил бы вакф. Подобным образом, в первые годы существования мусульманского государства, были учреждены как религиозные (направленные на удовлетворение потребностей культа), так и гражданские вакфы (имевшие целью удовлетворение материальных интересов людей). Институт вакфа получил широкое распространение в мусульманском мире примерно с XI в. в связи с интенсивным основанием мадраса (школ), обителей, мазаров и накопления у них дарений. Примерно с XII в. вакфы становятся основным источником существования культовых учреждений.

В мусульманских государствах миллеты (конфессиональные общины) обладали недвижимым имуществом, включающим в себя здания мест богослужения и поклонения, образовательные и благотворительные учреждения. За немусульманскими общинами признавался такой вид недвижимой собственности, как вакфы, то есть собственность, доходы с которой направлялись на религиозные и благотворительные цели. В оттоманских городах абсолютное большинство земель принадлежало различным вакфам: «Институты, ответственные за обеспечение гражданских служб, такие, как медресе, публичные бани, караван-сараи, дар уш-шифа (госпитали), тимархане (психиатрические больницы), табхане (помещения для выздоравливающих) и другие, занимавшиеся обеспечением таких служб, инфраструктуры как водоснабжение и канализация, финансировались имаретами (тип организации) и другими религиозными учреждениями. В немусульманских районах такие службы обеспечивались собственными религиозными  организациями».

Путешественники, побывавшие в халифате Аббасидов, рассказывают о существовании большого числа всевозможных вакфов: вакфов для поддержания нормального состояния городских дорог; вакфов для лиц, не обладавших средствами для совершения хаджа; вакфов для покупки украшений невесте, не имевшей достаточно средств; вакфов на финансирование предоставления медицинских услуг, – в т.ч. на создание крупных медицинских центров, где не только велось лечение конкретных болезней, но и проводились научные исследования; и др. Существовал даже вакф, доходы от которого использовались для оплаты труда тех, кто занимался удалением осколков стеклянной посуды, разбитой слугами или детьми.

Для российских мусульман наиболее известным было создание вакфов в Бухаре. Так классическим являлся нижеуказанный вариант: «8 раби I 698 г. х. /января 13 1299 г. н. э. Вакфийа – акт о передаче в вакф старой и новой деревень Хамине с их землями, садами, виноградниками, оросительными каналами, жилыми домами, ткацкими мастерскими, мельницами, сеновалами и прочими службами, находящихся в Самджанском тумане Бухарской области в пользу потомков учредителя вакфа, Абд ар-Рахима, [сына] Мухаммада, сына Абдаллаха ал-Истиджаби, известного под прозвищем Джалал ад-дин ал-Бамруни, а также на содержание мечетей и ма-зара Ходжи Хамине».

В итоге, в вакф было обращено все селение, не только его земельные угодья, но и сами жилые дома. По-видимому, в Бухаре XIII в. собственность вакфа распространялась и на жилые дома, по крайней мере, в тех случаях, когда эти дома были выстроены на средства учредителя вакфа. Тот же термин маназил употреблен и в арабском вакфном документе XI в. из Египта, приведенном в «Топографии Каира» ал-Макризи. И там жилые постройки входили в состав вакфа. Однако по наблюдениям исследователя более поздних документов Средней Азии В.Л. Вяткина, жилые дома деревенских жителей не входили в состав вакфов. В Бухарском эмирате до 1920 г. вакфы составляли 24,6% орошаемых земель.

Наличные вакфы получили распространение не только в Османской империи, но и в арабском халифате. У аль-Бухари описан случай, когда купцу была предоставлена наличность с условием, что полученная от ее инвестирования прибыль будет распределяться на благотворительные нужды. Купец в данной ситуации выполнял функции управляющего вакфом, в то время как в качестве бенефициариев выступили неимущие, в пользу которых пошла прибыль купца от полученных денег. В Османской империи султан получил право упразднять некоторые вакфы.

Кроме того, было установлено правило, что все вновь учрежденные вакфы должны были проходить регистрацию представителями администрации, а при восшествии на престол нового султана необходимо было обновлять документы, подтверждающие законность уже существующих вакфов. В XVI в. расцвела практика присвоения государством части доходов от вакфов. Иными словами, можно говорить о том, что параллельно с подлинными вакфами в Османской империи существовали структуры, не имевшие к вакфам никакого отношения, кроме названия. Еще к началу XIX века в Османской империи примерно 1/3 всех земель относилась к вакфам. Однако, начиная с 1826 г., когда была реформирована система управления вакфами, большинство подобных учреждений было ликвидировано.

В Османской империи, как и в других частях исламского мира, в Средневековье и Новое время институт вакфа играл важнейшую, можно сказать, ключевую инфраструктурную роль. Вокруг системы вакфов выстраивались многие аспекты как городской, так и сельской жизни. В городской среде на вакфы приходилось, по некоторым данным, до трех четвертей и больше всех построек, а в сельской – до трети обрабатываемых земель. Вакф представляет собой нечто гораздо большее, нежели «религиозный институт», тем более, что в исламской цивилизации понятия «религиозное» и «светское» в принципе не разделяются.

Значительная часть земель и других источников дохода в Османской империи принадлежала мечетям, медресе, текке (дервишеским обителям) и другим мусульманским учреждениям, что являлось одной из главных причин огромного влияния духовенства на все сферы жизни в стране. По мусульманским законам имущество, отказанное религиозным и благотворительным учреждениям (вакфам), не могло быть пущено в продажу, а доход от него шел на содержание мечетей, приютов (имаретов), медресе, школ (мектебов), библиотек. Примерно треть всех доходов империи приходилась на вакфы. «О доходах же и расходах их краткословием можно сказать еще, одна треть приходит в казну народную (государственную. – А. В.), другая расходится в Духовный их чин,... третья расходится по министрам, которые собирают и крадут», – писал русский посол П.А. Толстой.

Каждый султан стремился привлечь на свою сторону мусульманское духовенство и записывал в вакфы новые пожалования. Правда, великому везиру Кёпрго-лю Мехмед-паше (1656–1661) удалось добиться получения части доходов с вакфов для нужд армии и флота, но такое случалось крайне редко и было исключением из общего правила, по которому вакфы всегда были неприкосновенными. Отказывание имущества вакфам было распространенным явлением, поскольку являлось формой превращения какого-либо источника дохода в частную собственность (так называемый «обычный» вакф в отличие от «основного», когда жертвователь терял права на свое обращенное в вакф имущество). В качестве типичного примера можно привести вилайет Халеб, где между 1718 и 1800 гг. было зарегистрировано 485 новых вакфов; из них только 32 состояли исключительно из земельных владений, 30 включали помимо земель и другое недвижимое имущество,  а остальные были постройками (лавки, мастерские, мельницы, бани и т.д.).

Эпоха модернизации в Османской империи (будь то реформы султана Махмуда II (1826–1838) или эпоха Танзимата (1839–1876), как правило, отождествляются с заимствованием и насаждением на османской почве европейских правовых норм и институтов.

После ликвидации янычарского корпуса в 1826 г. одним из первых важнейших распоряжений султана Махмуда II стало учреждение особого ведомства по делам вакфов (наиболее известно как Муаджалат аль-аукаф). В его функции входила регистрация актов учреждения вакфов, утверждение назначений назиров (инспекторов) и мутавали (распорядителей) вакфов, контроль над расходованием средств, получаемых с вакфов и т.д. Однако масштабы, многообразие и степень разветвленности системы вакфов были таковы, что, в сущности, реальная деятельность этого ведомства сводилась лишь к формальной регистрации  решений, принимаемых на местах мусульманскими судьями-кадиями, а также назирами и мутавали.

Механизмы функционирования вакфов оставались вполне традиционными, равно как и назначение должностных лиц, получавших свое жалованье из вакуфных средств (например, имамов и других служащих мечетей, преподавателей медресе). Эти назначения, как и прежде, осуществлялись благодаря родственным и личным связям, оформлялись кадиями на основании личных рекомендаций и свидетельских показаний. Система вакфов, по существу, оставалась максимально децентрализованной, регулировалась в гораздо большей степени семейными и корпоративными, а не государственными отношениями.

Созданные в эпоху Танзимата новые органы провинциального управления (меджлисы) также осуществляли, преимущественно, контрольные и регистрационные, но не распорядительные функции. Фигуры кадия, назира и мутавали оставались ключевыми для функционирования системы вакфов, то есть, все важнейшие решения по вакфам принимались на местах, а не в центре, в индивидуальном, а не ведомственном порядке, на основе норм мусульманского права, а не новых османских законодательных актов, списанных с европейских образцов.

В Османской Сирии на протяжении всей эпохи реформ, как и в предшествующие века, вакфы связывали между собой как по «горизонтали», так и по «вертикали» все социальные группы, в системе вакфом переплетались и тесно взаимодействовали индивидуальные, семейные, социальные, религиозно-общинные и общегосударственные интересы. Подавляющее большинство вакфов являлись семейными (когда учредитель назначал распорядителем вакфа самого себя, а получателями средств – членов своей семьи). Контроль над вакфом сохранялся в семье из поколения в поколение. В тех же случаях, когда речь шла о назначении на общественно-религиозную должность (например, имама мечети), «наследование» должности от отца к сыну (вместе со связанными с ней доходами от вакфов) было общим правилом.

Важно отметить, что представители «корпорации» улама (мусульманских ученых-законоведов) занимали в Османской империи многие официальные должности в центральном стамбульском ведомстве по делам вакфов, в провинциальных административных советах (меджлисах), а также в формально «секуляризованном» министерстве образования и его провинциальных подразделениях. При этом, занимая ту или иную официальную должность на государственной службе,  улама сплошь и рядом сочетали ее с выполнением функций назиров и мутавали вакфов – включая сбор арендной платы и налогов, распоряжение полученными средствами, надзор за их правильным расходованием и функционированием вакуфных учреждений, а также назначением должностных лиц, работавших в этих учреждениях. Так что центральным османским властям на практике так и не удалось централизовать и «бюрократизировать» управление вакфами – ключевую роль в регулировании их деятельности на всех уровнях продолжали играть улама.

Примечательно, что в эпоху реформ в Османской империи на доходы от вакфов функционировали не только традиционные исламские религиозные учреждения, но и вновь созданные, например, государственные школы. Формально они считались «светскими», однако первичным и базовым в них все равно оставались именно исламские дисциплины, а изучение естественных науки и иностранных языков занимало лишь часть учебного времени.

В Дамаске связи между новыми и традиционными школами были столь сильны, что они нередко существовали буквально «под одной крышей».  Под помещения новых «государственных» (фактически, содержавшихся на средства от вакфов) учебных заведений часто отводилась часть классов традиционных медресе при мечетях, так что государственные школы в общественном сознании не воспринимались как отдельные учреждения. Городская инфраструктура в целом также продолжала финансироваться за счет средств от вакфов.

Теснейшая связь глубоко исламского по сути института вакфа со всеми сферами жизни  османского общества – политической и социальной, религиозной и культурной, административной и экономической позволяет говорить об устойчивом комплексе, способствовавшем поддержанию традиции, делавшем модернизацию поверхностной и вторичной. Вопреки распространенному мнению о стагнации и даже неуклонном экономическом упадке Османской империи в последнее столетие ее существования, институт вакфа в этот период не только не угасал, но и уверенно сохранял все свои основные социальные функции, способствуя поддержанию экономической активности и представляя собой важнейшую «канву», связывавшую между собой различные социальные группы и слои османского общества.

Ситуация с вакфами в округе Оренбургского магометанского духовного собрания, охватывающем Европейскую Россию и Сибирь,  коренным образом отличалась от общемусульманской и даже российских туркестанской или крымской  моделей. Большая часть вакфов в Поволжье была конфискована сразу после уничтожения Казанского ханства в1552 г., и окончательно этот процесс был завершен в период правления Анны Иоанновны (1730-е гг.).

Вакфы в Приуралье были незначительны. Рост числа вакфов начинается во второй половине XIX века, но и тогда доходы от них оставались несравнимыми с соответствующими доходами в мусульманских государствах. Российским имперским законодательством вакфы для внутренних губерний не признавались. Поэтому имевшиеся попечительства (мутаваллиаты) зачастую действовали бесконтрольно, большая часть их была даже не зарегистрирована, они не обладали льготами. По «Положению о Таврическом магометанском духовном правлении» от 23 декабря 1831 г.  вакфы не являлись собственностью государства, и доходы от них распределялись через мутаваллиев  при контроле со стороны Духовного правления. Это положение вошло  в Свод Законов Российской Империи, где указывалось: «Главнейшие средства для содержания мечетей, училищ и определенного для мечетей духовенства суть недвижимые имущества, именуемые вакуфами, и денежные капиталы. Духовное правление заведует  вакфами  по правилам, при сем приложенным».

Духовенство округа ОМДС зачастую не имело стабильных доходов. В этом заключалось коренное отличие имущественного положения мусульманского духовенства от православного, а также от духовенства в мусульманских государствах. По утверждению О.Б. Большакова, «превращение вакфов в основной источник существования культовых учреждений (примерно с XII в.) способствовало профессионализации и консолидации лиц, связанных с мусульманским  культом, в особую социальную группу, которую условно можно назвать мусульманским духовенством. В истории исламского сообщества России применение традиционной налоговой и благотворительной практики имело свое специфическое содержание, обусловленное особенностями существования общин в условиях иноконфессионального государства.

Исследователи отмечают, что традиционная мусульманская благотворительность у татар вплоть до конца XVIII в. существовала в стихийной, неуправляемой форме, что весьма негативно сказывалось на материальном положении приходов. Лишь благодаря реформам Екатерины II, способствовавшим возникновению и развитию богатой и социально активной национальной буржуазии и легитимизации мусульманских общественных институтов, наметилась совершенно определенная тенденция к стабильному и целенаправленному финансированию духовенства, учебных заведений, культовых зданий, локальных мусульманских общин в целом.

Фактически быстро богатевшие татарские предприниматели взяли на себя заботу о нуждах тех приходов, в которых они проживали. Не случайно уже в конце XVIII в. в городах, с компактным проживанием татарского торгового населения, и деревнях, с развитыми промыслами и мануфактурами, возникли крупные духовно-просветительские центры, полностью содержавшиеся на средства коммерсантов и промышленников.

В Казани, например, это махалля 2-го прихода, являвшаяся родовым гнездом купеческой династии Апанаевых, где на протяжении полутора столетий существовало знаменитое Апанаевское медресе. В нем преподавали прославленные для своего времени исламские ученые и педагоги: Мухаметкарим Мухаметрахимов, Салахутдин Исхаков, Абдулгаллям Салихов, Касим Салихов и др. Содержание храма и его священнослужителей считалось здесь почетной и приоритетной обязанностью членов махалли. Для этих целей была специально построена лавка в ограде мечети, доход от которой составлял 400 рублей в год. Кроме того, эффективное использование складов мечети приносило еще 372 рубля в год. Серьезной поддержкой прихода являлись также проценты с капитала, завещанного купцами Усмановым и Апанаевым (102 рубля в год), и другие источники.

До Октябрьской революции 1917 г. в Казани почти все 17 мечетей города обладали доходным вакуфным имуществом. Это были  дома, торговые лавки, магазины, земельные участки, денежные средства, вложенные в ряд банков, проценты и доход с которых осуществляли бесперебойное финансирование нужд приходов. Значительными вакфами обладали приходы Оренбурга, Москвы, Троицка.

Во второй половине XIX в. начался перевод вакфов из-под контроля отдельных богатых жертвователей и их семей в совместное ведение всех членов общины. Зачинателем этого процесса стал имам-хатиб I Соборной мечети г.Казани великий богослов и историк Ш. Марджани, который в 1870 г. создал попечительство (мутаваллиат). Модель Марджани представляла собой  модель научную и образовательную. Он создал на базе своего медресе мутаваллиат (попечительский совет) и получил санкцию на его существование в ОМДС, то есть вывел медресе из-под подчинения конкретному баю. Это был первый случай такого рода в округе ОМДС.

Вакфы в царской России были собственностью, доходы от которой направлялись на религиозные, образовательные и благотворительные задачи. Наличие вакфов у медресе, зачастую даже не в городах их нахождения, обеспечивало их благополучное финансов существование и возможность проводить преимущественно бесплатное обучение, не завися от государства и иностранных организаций.  В дореволюционной России вакфы принадлежали конкретным приходам, мектебам или медресе и возглавлялись попечительскими советами (мутаваллиатами) из наиболее уважаемых членов общины. Эти попечительские советы обладали правами юридических лиц.  ОМДС контролировало юридическую сторону проблемы, прежде сего, фиксировало акты дарения, направленные на вакуфные цели, не получая  от этого доходов.

Наиболее существенным достижением в осуществлении хозяйственной и экономической самостоятельности приходов стала тенденция к концентрации благотворительных средств в форме различных попечительств, контролировавших распределение религиозных налогов и прибыли от вакуфного имущества. В конце XIX – начале XX в. Оренбургское магометанское духовное собрание (ОМДС) сформулировало в соответствии с шариатом и российским законодательством правила по управлению и контролю вакуфами.

В официальном донесении собрания в Министерство внутренних дел от 15 июля 1901 г. констатировалось: «В округе ОМДС… имеются лишь вакуфы духовные, пожертвованные частными лицами в пользу мечетей, медресе и мулл, управляемые мутаваллиями или самим обществом. Особых правил для них не издано, а потому контроля за ними не имеется. При некоторых вакуфах жертвователями мутаваллии не назначены или об них утеряны документы».

Попытки навести порядок в использовании значительных материальных ресурсов и стали одним из определяющих условий создания специфических органов управления и контроля за имуществом махалли. Духовное управление рекомендовало назначать с «одобрения общества, от начальства, например, от Духовного собрания» мутаваллиев (попечителей) из числа детей и жен жертвователей ко всем вакуфам, до сих пор по каким-либо причинам не имевших своих распорядителей. Учреждение новых вакуфов сопровождалось обязательным представлением в Собрание учредительного акта с последующим утверждением в Министерстве внутренних дел. То же самое касалось и устных вакуфов, записываемых в шнуровых книгах общины и визируемых благотворителями или их представителями. Все новые пожертвования попечитель и имам-хатиб вносили в шнуровые вакуфные книги, подписанные и утвержденные в присутственных местах.

Приходская недвижимость должна была сдаваться в аренду, а капиталы – в банк под проценты или в ссуду под залог имущества при поручительстве двух лиц с обязательной записью всех операций в шнуровых книгах. Мутаваллий за злоупотребления и нарушения мог смещаться Духовным собранием с должности и затем привлекаться к ответственности. Труд общественного управляющего мог быть безвозмездным и оплачиваемым из средств вакуфа. Данное нормативное регулирование являлось основой для деятельности приходских попечительств, руководитель которого, мутаваллий, мог по нотариально заверенному договору с приходом «нанимать служащих, рассчитывать их жалованьем и увольнять их, выдавать жалованье мулле и муэдзину...

Для увеличения доходности или проживания муллы и других лиц, причастных к мечети и медресе, строить новые здания, покупать недвижимые имущества, если это представится выгодным и доходным, по его… усмотрению, для мечети и медресе, принимать движимые и недвижимые имущества в дар от дарителей и жертвователей. Хранящиеся ныне в Государственном банке, сберкассах и других кредитных учреждениях капиталы и процентные бумаги получать полностью или частями, а также получать проценты и купоны с процентных бумаг...» [НА РТ, ф. 2, оп. 2, д. 8961, л. 52]. Как утверждают современные исследователи, в 1917 г. в округе Оренбургского магометанского духовного собрания насчитывалось 91 учреждение с вакуфным имуществом: 49 домов с надворными постройками, 2 гостиницы, 20 торговых лавок, а также 1382 десятины земли, более 516 600 р. неприкосновенного капитала. Общая стоимость вакуфов оценивалась в 990 500 р.

В начале XX века  в завещаниях видных представителей мусульманской буржуазии о создании вакфов усиливается социальный характер. В завещании А.Г. Хусаинова (1837–1906), на нужды национального образования ассигновано почти полмиллиона рублей, заключенных в вакуфном имуществе. В его завещании фактически сформулирована долгосрочная программа по финансированию и развитию татарского просвещения. Основные средства были выделены в распоряжение мутаваллиата – попечительского совета (из 12 человек) вакфа медресе «Хусаиния» в соответствии с законодательством.  Крупнейшим вакфом на Нижегородчине была «Двухсветная гостиница» на ярмарке, вакф которой после смерти  А.Г. Хусаинова возглавил Т. Соловьев.

В соответствии с решениями III Всероссийского мусульманского съезда в 1906 г. духовным собраниям  передавались все религиозные дела мусульман, включая контроль над вакфами. Подобный пункт вошел в Низам-Намэ (Устав) Диния Назараты в  1918 г.

В соответствии с решениями III Всероссийского мусульманского съезда 1906 г. в Нижнем Новгороде духовным собраниям  передавались все религиозные дела мусульман, включая контроль над вакфами.

 Новый импульс финансирования религиозных нужд  на общенациональном уровне был достигнут после создания в июле 1917 г. правительства национально-культурной автономии – Милли Идарэ. Оно состояло из трех назаратов (министерств): Диния (религиозного во главе с муфтием Г. Баруди),   Малия (финансов) и Магариф  (просвещения). 10–13 октября 1917 г. в Уфе прошло совещание при Малия Назараты, на котором была создана «национальная казна тюрко-татар Внутренней России и Сибири». Милли Хэзинэ (Национальная казна). Она должна была обеспечить финансирование нужд органов автономии (включая религиозные), образовательных учреждений, больниц, приютов и ремесленных школ. Было принято решение отчислять минимум 1% имущества на национальные нужды.

Предусматривались такие способы сбора финансов как налог, так и непосредственное обращение к имущим и подписка. Милли Хэзинэ, в которой находилось более миллиона рублей, была конфискована советскими властями.

На Восточном Кавказе, как и в других мусульманских регионах, вакф мог включать разные виды движимого и недвижимого имущества, переданного либо завещанного на благотворительные и религиозные нужды мусульман. Отличительными особенностями вакфа в Дагестане и Чечне были прочная связь его с сельской общиной (джамаат) и весьма запутанные отношения с разными видами частной и общинной собственности.

Согласно шафиитской правовой традиции, издавна господствовавшей на Северо-Восточном Кавказе, в вакф передавались разные виды как недвижимого, так и движимого имущества: пашни, сады, пастбища, деревья и леса, родники, нефтяные месторождения, солеварни, мельницы, дома, скот, оружие, книги. На равнине и в предгорьях Южного Дагестана и Северного Азербайджана до крестьянской реформы XIX в. к этой категории владений относились целые деревни, населенные крепостными и рабами мусульманской знати. Передача в вакф арабских книг и рукописей до советской эпохи оставалась основным источником пополнения мечетных библиотек. В этом случае книга не могла покинуть территорию общины, а точнее мечети или мавзолея, где она хранилась

По подсчетам археографических экспедиций, только в одном Нагорном Дагестане ХХ в. было несколько сотен таких библиотек. Хотя вакф, в принципе, выведен из торгового оборота, дагестанцы (как и другие шафииты) продавали вакфные имущества, если иначе они теряли свою ценность и с ними смысл. Например, так поступали горцы с излишками бараньего жира и хлеба, а также с нефтью и солью. Вырученные деньги поступали в кассу тех учреждений, в пользу которых был учрежден вакф.

В отличие от Крыма и Средней Азии на Восточном Кавказе вакфы не делились на шариатские («законные») и адатные («частные»). При управлении ими нормы адата и шариата переплетались. В принципе вакф исходил из мусульманского права, но его использование основывалось также на нормах местного обычного права, адата. При террасном земледелии, чередуемом с отгонным и стационарным скотоводством, обработка вакфных земель их арендаторами подчинялась единому принудительному севообороту. Своды северокавказского адата XVII–XIX  вв., например, Цекобский и Келебский кодексы Нагорного Дагестана, устанавливали высокие штрафы за нарушение этого обычая. Учредителями вакфа (араб. вакиф) выступали как мужчины, так и женщины (последние реже и, как правило, в кланах знати). Большинство вакфов было основано свободными крестьянами-узденями. Получателями (араб. маукуф алайх) становились кварталы и сельские общины-джамааты, отделения-вирды суфийских братств, а также отдельные представители мусульманской духовной элиты. Распорядителями вакфного имущества (араб. мутавалли) нередко были их учредители, а после их смерти – их потомки по мужской линии. Централизованного управления вакфами в регионе не было.

Существенные перемены произошли в положении вакфов после присоединения Кавказа к Российской империи. В Кавказском наместничестве узаконили все виды вакфных имуществ, кроме сел крепостных и рабов, освобожденных по крестьянской реформе. В Закавказье их управление было передано созданным в 1872 г. двум Духовным правлениям мусульман суннитского и шиитского учений. На Северном Кавказе (точнее в Дагестанской области и тех округах Терской области, где имелись вакфы) заведование ими передавалось администрации реформированных в конце 60-х – 70-е годы сельских общин.

Комиссия из сельского старшины, кади или муллы с муэдзином регулярно проверяла состояние вакфных имуществ и докладывала о нем начальству округа. Обязанностью кади стало регулярное составление списков вакфов общины. В последний раз по области такие списки составлялись в 1915 г. На 1913 г. в одном только Дагестане было зарегистрировано 63985 десятин вакфных земель, т.е. примерно 5% всех земельных угодий области. Сложился новый взгляд на вакф как на общий фонд мусульманского духовенства Кавказского края. Запретив создание новых вакфов, чтобы ограничить экономическую независимость мулл, кади и шейхов, власти в то же время постарались защитить вакфные имущества от российского и зарубежного капитала. Земельные угодья и недра, часть из которых находилась на положении вакфов, оставались изъятыми из торгового оборота. Запрещалась передача их во владение некоренным жителям края.

Крушение империи в 1917 г. и установление советской власти на Восточном Кавказе привело к новому повороту в положении вакфных имуществ. Большевики, пришедшие к власти в республике при поддержке местных мусульманских лидеров, вынуждены были на первых порах легализовать вакфы. Вполне законно они просуществовали здесь дольше, чем в других мусульманских регионах Советской России, например в Татарстане и Крыму, – до 1927 г.

При этом взгляд правительства на вакфы опять изменился. Уничтожая созданное при “старом режиме” мусульманское духовенство, оно решило сначала подорвать его экономическую базу, и потому рассматривало вакф как один из видов коллективных владений сельских мусульманских общин. В борьбе с мусульманской духовной элитой Советская власть прибегала к расширению функций вакфов. По указке правительства сельсоветы стали оплачивать за счет вакфных отчислений часть собственных административных расходов. Кроме примечетных школ и мечетей вакфное имущество порой стало использоваться для содержания первых советских народных школ, а также нужд крестьянской кооперации. При этом использование вакфов по-прежнему ограничивалось пределами отдельной сельской общины.

Наступление советской власти на вакфы напрямую связано с осуществлением на Кавказе с конца 20-х годов общесоюзных программ по коллективизации и культурной революции в деревне. Крупные вакфы на равнине и в предгорьях были упразднены, а относившиеся к ним пастбища, хутора-кутаны, солеварни и нефтепромыслы переданы в государственный земельный фонд уже в 1920–1921 гг. В горных же районах сохранялись множество мелких вакфов, остававшихся важным источником доходов сельских общин и мусульманской духовной элиты. По подсчетам окружных фининспекций, в 1925–1926 хозяйственном году общая сумма поступлений от вакфов и закята в Дагестанской АССР составляла около 1,5 млн. руб. В отчете  правительства Дагестанской АССР к VI Дагестанскому съезду Советов (1927) указывалось, что  доходы от вакфов и закята у духовенства составляют 1.500.000 рублей, а единый сельскохозяйственный налог  за это же год составлял 538.000 рублей. АССР Часть вакфов была передана в ведение кресткомов (ККОВ), использовавших их доходы на кредиты бедняцким хозяйствам и для создания кооперативов.

Укрепление советской власти позволило ЦИК и СНК ДАССР издать 23 января 1927 г. постановление «О национализации вакфных имуществ». К концу 1927 г. всего по одному только Дагестану было изъято движимых вакфных имуществ на сумму 212702 руб., 6958 десятин земельных угодий, 42 мельницы, 88 домов и 5 зданий медресе. При этом было сожжены десятки и сотни вакфных библиотек.

С 1927 по 1991 г. на Восточном Кавказе и в целом по СССР не было никаких видов негосударственной, в том числе мусульманской, собственности. Постановление Президиума ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г. лишило любые мусульманские общины прав юридических лиц, тем самым подорвав основу легального существования вакфа в стране. Изъятие вакфов в Дагестане и Чечне было завершено к концу 30-х годов. Оно сильнейшим образом изменило систему землевладения и землепользования в республике. Относившиеся прежде к вакфам движимое имущество, земли и недра так и не были введены в гражданский и торговый оборот.

Национализация привела не к восстановлению права собственности на вакфы, а дробление и расхищение оных прежними пользователями. Государственный контроль за вакфными имуществами был утерян. Сначала их передали аульским обществам взаимопомощи (АОВ) и кресткомам. Но уже в 1931 г. при осуществлении в Дагестане и Чечне постановления 1929 г., власти республики попытались перераспределить бывшие вакфы между колхозниками и рабочими совхозов. При этом оказалось, что большинство этого имущества без всяких актовых записей было разделено между членами колхозных и совхозных общин.

Воссоздание вакфов в горах началось после падения советского строя именно в созданных советскими реформами коллективных хозяйствах. В 1990-е годы почти все их имущество перешло в руки мусульманских общин. Не нужно преувеличивать размеры и значение реституции вакфов в постсоветском Дагестане и Чечне. Не имея поддержки в российском законодательстве, вакф уже не обладает и силой нормы мусульманского права. Распорядителем вакфного имущества сегодня выступает сельский сход или мусульманская верхушка джамаата, как правило, не имеющая необходимого мусульманского юридического образования и лишенная знания давно уничтоженной правовой традиции. При определении границ и обязанностей, лежащих на вакфных имуществах, горцы нередко прибегают к помощи отдельных дореволюционных списков вакфов и договоров.

Начиная с 90-х годов ХХ в. в отдельных районах Нагорного Дагестана и Чечни появляются немногочисленные пока вакфы. Как и многие другие возрожденные в постсоветское время мусульманские институты, они еще не получили признания de jure ни на республиканском, ни тем более на федеральном уровне.

Институциональное возрождение вакфов связано с созданием на Объединительном съезде мусульман Республики Татарстан в 1998 г. должности «председателя вакуфов» в ранге первого заместителя  муфтия  и отдела Вакфов при Духовном управлении мусульман Республики Татарстан.  На территории бывшей Татарской Слободы Казани в качестве Вакфов были переданы ряд зданий, но фактически они не выполняют своей функции.

Законодательно ни на федеральном, ни на республиканским уровнях не было дано определение понятиям «вакф» и «вакуфная собственность», в отличие от собственности монастырской. На современном этапе восстановление вакфов должно, прежде всего, произойти через  возвращение вакуфного имущества, конфискованного советским режимом. Наиболее актуально здесь возвращение недвижимости в городах, но возможна и передача капиталов и земельных обрабатываемых массивов.

В условиях децентрализации  духовных управлений мусульман в России, и  продолжающихся попыток воздействия иностранных организаций на российских мусульман, целесообразно иметь отдельные вакфы, чья деятельность была бы прозрачной. Механизмы создания и деятельности вакфов в конечном итоге должны быть определены федеральным законодательством. Предложение первого вице-премьера правительства России и кандидата в президенты Российской Федерации о возможном признании вакуфной собственности федеральным законодательством было бы крайне важным шагом в деле восстановления этого института мусульманской уммы на территории России.

 Литература:

1. Азаматов Д.Д. Из истории мусульманской благотворительности. Вакуфы на территории Европейской части России и Сибири в конце XIX –начале XX века .–Уфа, 2000.

2. Арендс А..; Халидов А.Б // Чехович 1979
Бухарский вакф XIII в.  М. Восточная литература. 1979

3. Беккин Р. Закят или налог на вино? (Исламская экономическая модель в мусульманском мире: некоторые исторические факты) // Татарский мир. –- 2005. – № 23–24 (52–53). –январь. – С. 11. 

4. Бобровников В.О. Мусульмане Северного Кавказа: Обычай, право, насилие. – М., 2002..

5. Бобровников В.О. Судьбы вакфа в Дагестане. Из прошлого в будущее? // Россия и современный мир: проблемы политического развития. II Международная межвузовская научная конференция. Материалы. Ч. 2. М., 2006, с. 110–125.

6. Загидуллин И.К. Вакуфы в имперском правовом пространстве // Ислам и благотворительность – Казань, 2006.

7. Д.Р. Жантиев. Роль вакфов в процессе модернизации Османской империи в XIX веке (на примере сирийских провинций). http://www.iaas.msu.ru/res/lomo06/relig/zhantiev.htm

8. Мухаметзянов А.А. Экономическое положение мусульманской общины в России (вторая половина XIX – начало XX в.) // Известия Уральского государственного университета. – 2007. – № 49. – С. 133–137.

9. Салихов Р.Р. Татарская буржуазия России и трансформация  традиционной мусульманской благотворительности во второй половине XIX–начале XX вв. // Ислам и благотворительность – Казань, 2006.

10. Смирнов Н.А. Современный Ислам, М., 1930.

11. Хабутдинов А.Ю. Российские вакфы: традиции и пути развития // Рамазановские чтения. Статьи, лекции. Выступления. Ежегодный научно-богословский сборник – Нижний Новгород, 2006. – № 1.

Р. С, А.Х. , Р.Х.

Марат АЙДАГУЛЛОВ

Статья опубликована в ежеквартальном научном альманахе «Ислам в современном мире: внутригосударственный и международно-политический аспекты» № 3-4 (9-10) 2007.

05.03.2008

Ссылки по теме:

05-03-08 ДУМ Татарстана инициировало включения понятия «вакуфное имущество» в федеральное законодательство

Российские вакфы: традиции и пути развития

Судьбы вакфа на Восточном Кавказе

Вы можете поместить ссылку на этот материал в свой блог, скопировав код ниже:

Для блога/форума/сайта:

< Код для вставки

Просмотр


Прямая ссылка на материал:
<a href="http://www.islamrf.ru/news/culture/history/1905/">ISLAMRF.RU: Российские вакфы: общемусульманская традиция и региональный срез развития</a>