RSSСопротивление «магометан» крещению в Сибири
15.05.2009 14:52
Не секрет, что попытки внедрить в общеобразовательную школу новый учебный предмет «Основы православной культуры» рассматривается многими приверженцами ислама как новая волна христианизации. История помнит несколько попыток обращения «инородцев» в православную «греко-российскую веру», в том числе насильственных. Сохранившиеся источники также показывают, что «магометане» активно сопротивлялись крещению и бывало, при этом их союзниками становились светские власти.
После Кучума
Более одного века после падения Сибирского ханства православные миссионеры не тревожили местное мусульманское население, хотя уже при первом сибирском митрополите Киприяне поход атамана Ермака, положивший начало распаду ханства Кучума, получил идеологическое обоснование: "И посла их Бог очистити место, где быти святыне, и победити бусурманского царя Кучюма, и разорити богомерская и нечестивая их капища и костелы..» (1).
Первая архиерейская кафедра в Тобольске была учреждена спустя 40 лет после падения Сибирского ханства. Синодик архипастыря Киприяна, трактующий целью Ермакова похода обращение инородцев в православие, лег в основу официальной истории, притом, что среди казаков Ермака было немало татар-мусульман и литовцев-католиков.
Вялотекущее крещение «инородцев» в течение века, в основном элиты, разумеется, имело место, но не носило насильственного характера. По свидетельству европейских путешественников, побывавших в Сибири в 17 веке, татары и бухарцы жили вольготно. Лоринц Лянге пишет, что сибирские татары "зажиточные люди, богатые лошадьми, быками, коровами, овцами, но не деньгами, которые они мало уважают" (2). «Они живут свободно, никому ничего не платят, продают много зерна, масла, рыбы, а также уток и других птиц, которых они ловят на реках силками и удочками" (3), - добавляет неизвестный путешественник, датчанин, чья рукопись хранится в публичной библиотеке Копенгагена.
Крупные татаро-бухарские слободы имелись в Тюмени, Тобольске и Таре. Совместное проживание татар и русских в Тобольске даже обеспокоило митрополита Симеона, который в 1643 послал в Москву челобитную: "Тобольского города всяких чинов жилецкие люди для своего покоя покупали в татарских юртах, что в Тобольску под горой татары и ожилися и живут с татарами вместе, где живут два татарина дворами, а меж ними живет православный христианин, а где живут в тех же татарских юртах два христианина, и меж ними живет татарин". Митрополит считал, что нужно "тех православных христиан ис татарских юрт вывести вон и под дворы давать места" (4).
Москва вела гибкую политику в отношении религиозных свобод сибирцев, поскольку любое закручивание гаек могло пополнить ряды сторонников внуков и правнуков Кучума, чьи летучие отряды действовали по всей южной границе со степью еще 100 лет после крушения Сибирского ханства. Кроме того, привилегированный статус в Сибири имели бухарцы, выполнявшие роль посредников в торговле с Китаем и Средней Азией.
Мурза Сабанак - persona grata
Первое мощное противостояние православных миссионеров и мусульман приходится на начало 18 века, когда с воцарением Петра I в Сибирь прибывает митрополит креститель Филофей Лещинский. Указом царя-реформатора ему предписывалось сжечь языческие идолы, построить на их местах церкви, а все население от мала до велика привести к крещению. Лещинский крестит вогулов и остяков, которые за это получают подарки. В Верхотурье окрестившиеся вогулы получили по два отреза сукна, по рубашке, по сапогам и корм "до государева указа" (5).
Миссия Лещинского была в основном направлена на крещение северных народов, которые частично уже успели принять ислам. Мусульмане-манси юрт Кошутских (Кошичских) оказали сопротивление миссионерам. Князь Кошутский был схвачен и помещен в Тобольскую тюрьму. Над обращением его в православие работали лично Филофей Лешинский и тобольский митрополит Иоанн.
"Немного же держася сей тмы зловерия Махометанова, нача просвещатися учением проповеди, прыять крещение", - писал Г.Новицкий.
«Оправославленный» в тюрьме кошутский князь едет вместе с людьми Лещинского на родину и крестит еще триста мусульман-манси.
О событиях тех времен мы узнаем из воспоминаний Григория Новицкого, сподвижника гетмана Мазепы, который был сослан Петром в Сибирь и стал одним из участников экспедиций Филофея Лещинского, также выходца из Малороссии.
Третье путешествие митрополита Филофея к остякам чуть не стоило ему жизни. Отправившись из Тобольска, миссия прибыла на ладьях в Юрты Бурейковские к мусульманам-ханты. Местные жители заперлись в своих жилищах. Люди Лещинского заставили их выйти на улицу. Произошла драка. Остяки схватились за пищали и луки. Три незваных гостя получили смертельное ранение. Глава юрт князь Уршанко выстрелил в Лещинского. Пуля прошила рясу. Впоследствии митрополит писал в своем донесении Синоду: «Мене самаго вдарено с пищоли под пояс, но Бог помиловал мя: пуля кругом ободрала платье, а мене не вредила» (6). Видя такое дело, миссионеры отплыли от Бурейковских юрт. Позже предводитель хантыйских мусульман князя Уршанко был захвачен и крещен в монастыре.
Миссионеры выяснили, что за нападениями в остяко-вогульских юртах стоят люди главы тобольских татар мурзы Сабанака, который будто бы пустил слух о царском указе, якобы повелевающем за убийство Лещинского никакого не наказывать.
Митрополит Филофей писал в Синод: «Есть в Тобольске начальный татарин Сабанак, тот посылал к остякам своих абизов (муэдзинов) и велел, чтобы абизы научили остяков некрещенных, дабы нас позабивали до смерти: указ-де прислан государев убить архиерея... Пойманы были те абизы и дали сказку, что-де нас Сабанак послал остяков помутить, чтобы архиерея убили».
Лещинский предлагал арестовать Сабанака вместе с его братом и отправить в Петербург на вечное житье, тогда, считал он, можно было бы всех татар крестить, «а то он Сабанак великое препятствие чинит крещению».
На основании этого донесения Синод постановил задержать Сабанака. «Но Сабанак был такая persona grata в Тобольске, такое имел покровительство со стороны тамошних светских властей, что для него указы Св. Синода ровно ничего не значили, он продолжал делать самые возмутительные вещи, и все ему проходило безнаказанно», - пишет П.Буцинский.
В другом донесении Синоду, от 1726 года, говорится: «Татары подъезжают к новокрещенным и, смущая, велят именем своего начальника Сабанака церкви жечь, попов и причетников до смерти побивать и кресты побрасать и старую веру держать. Они ж абизы, не ведомо по какому указу, многих остяков пообрезывали, а около Тобольска и крещенных коснулись, и размножают свою проклятую веру».
«Читая такое донесение о поступках магометан, право, подумаешь, что это творилось не в Русской православной империи, а в каком-нибудь магометанском государстве!», недоумевает Петр Буцинский, автор книги "Крещение остяков и вогулов при Петре Великом". (1893 г.).
Синод написал о жалобах митрополита в Сенат. Оттуда бумага поступила в Тобольскую губернскую канцелярию, которая передала дело об «абизах» надворному суду, а последний оставил дело без рассмотрения.
«Если далее обратим внимание на отношение светских сибирских властей к делу инородцев, то еще более будем поражены, чем поступками магометанских духовных лиц, - пишет Буцинский. - Читатель, пожалуй, не поверит, но то верно, что сибирские светские власти были самыми сильными противниками распространения христианской веры между сибирскими иноверцами».
Противодействие светских властей крещению Буцинский объясняет коррумпированностью.
Караван в Петербург
Трудные времена для мусульман наступают к середине 18 века с созданием Новокрещенской комиссии. В 1745 году сибирский митрополит Антоний потребовал выселения из Тобольска 62 "юрт" татар и бухарцев. Глава епархии считал невозможным совместное проживание татар и русских, поскольку "телесного русских людей с погаными смешения деется". Он также мотивировал необходимость переселения тем, что татары живут в центре города, возле Богоявленской церкви.
В том же году в Тюменском уезде была проведена перепись "мужеского пола" татар и бухарцев. Число мусульман необходимо было узнать, исходя из государственной политики, связанной с распространением "веры греческого исповедания", дабы сократить число "излишних мечетей". К оставшимся мечетям приписывалось от 200 до 300 душ. Занимался переписью боярский сын Иван Рескин. В ведомости, которое сегодня хранится в фондах госархива по Тюменской области, содержатся сведения о количестве дворов при каждой мечети, имена их хозяев, имена сыновей хозяина и других родственников мужского пола (братья, дядья, племянники), имена дворовых людей мужского пола, возраст каждого.По распоряжению Новокрещенской конторы были снесены в Тобольском уезде 66 мечетей из 89, в Тюменском – 19 из 32. (7).
С назначением на пост Тобольского митрополита Сильвестра Гловацкого, бывшего управителя Новокрещенской конторы, который имел солидный опыт крестителя, гонения усиливаются.
Митрополит Сильвестр, принуждая мусульман принимать христианство, сажал их в жарко растопленные печи. «В архиерейском доме под уборной внизу был устроен каземат для нежелающих принять крещение. Туда прямо на головы арестованных опускали все нечистоты» (8). В Тобольске митрополит Сильвестр снес обе мечети.
Сибирские татары жаловались властям на то, что "крещение происходит по неволе". В свою очередь митрополит в донесениях Синоду отрицал принудительное крещение сибирцев (9).
Социальный статус бухарцев позволял активнее бороться за свои права. В 1751 году делегация бухарцев едет в Петербург жаловаться на митрополита Сильвестра от имени сибирских мусульман. Караван к берегам Невы возглавил тарский бухарец Алим Шихов. Получив в очередной раз жалобу, Сенат обратился в Синод, чтобы "как сами преосвещенные архиереи, так и протчия духовные лица никого, как из магометан, так и из протчих неверных народов, в православную христианскую Греко-российскую веру, без письменных их саможелательных о том прощений и без подлежащего, прежде нежели крещены будут, довольного к православию наставления, принимать и святым крещением просвещать отнюдь не отважились" (10).
Жаловался и митрополит Гловацкий. В январе 1754 года он писал в Синод, что тобольские татары, живущие между русскими и новокрещенными возле церкви святых Захария и Елисаветы, вновь построили мечеть в юрте "явного ругателя тайны святого крещения и развратника новокрещенных от христианской веры татарского абыза Нурлы Сеитова". В мечети собираются люди и говорят "соблазнительные слова", "упоминанием Магометова имени чинят великогласный крик и явнособлазнительные христианам мольбище". Митрополит также писал, что татары препятствуют своим соплеменникам креститься, бывали случаи "жжения огнем" тех, кто хотел креститься.
В следственном материале по обвинению татар Чикчинских юрт в совращении в "магометанство" новокрещенного Григория говорится, что Григорий был на свадьбе, где с "оными Татарами нечистое их питье и ество употреблял, а потом и мольбу по их татарскому обыкновению приносил" (11).
На жалобы мусульман и митрополита Сенат и Синод отреагировали созданием специальной комиссии из четырех человек - двух священников, статского советника и надворного советника. Комиссия расследовала случаи "от тобольских, тарских и тюменских татар на Христа-спасителя нашего нестерпимых хулений и на православную христианскую веру поруганиях и других предерзостях" (12).
В эти годы в Тобольске работает духовная семинария, где каноны православия преподаются на татарском языке, здесь ведется подготовка миссионеров для работы с татарами, бухарцами и казахами.
Осенью 1755 года Сильвестр Гловацкий был снят с Тобольской кафедры. С 1749 г. по 1758-й в православие было обращено более двух с половиной тысяч сибирских татар. (13).
Разрушенные в период Новокрещенской комиссии мечети были восстановлены с предоставлением религиозных свобод при Екатерине Второй. Следующая волна крещения в России при миссионере Николае Ильминском не имела в Сибири большого успеха. По данным Ядринцева, с 1860 по 1869 гг. из среды татар Тобольской губернии, "составляющей 40 тысяч сплоченного фанатического магометанского населения", крещено только 300 человек (14).
Миссия кряшен
Последнее попытка обратить мусульман Сибири в православие приходится на начало 20 века. В 1900 году по ходатайству архиепископа Антония в Тобольске открывается противомусульманская миссия. В качестве миссионеров в Сибирь направляются кряшены (крещеные татары), выпускники Казанской семинарии, которые, по задумке идеологов противомусульманской миссии, должны легко найти общий язык с восточными соплеменниками.
Миссионеры вели дневники-отчеты о своих поездках, записи публиковались в «Тобольских епархиальных ведомостях».
Из дневника диакона Волкова: «По своему происхождению я принадлежу к татарскому племени. Родился я 14 апреля 1879 г. в крещено-татарской деревне Казанской губернии. Образование я получил в Казанской крещено-татарской школе, которую кончил в 1896 г. со свидетельством на звание учителя сельских инородческих училищ. В сан диакона рукоположен 14 августа 1905 г. в село Дубровинское Тобольского уезда на штатную диаконовскую вакансию в Троицкой церкви».
Волков пишет, что татары стали избегать его после того, как он попытался заговорить о «порочности их веры». Однажды он предложил татарину Муслиму отдать ему сына на обучение. Муслим согласился. После этого он больше не увидел ни Муслима, ни его сына.(15) В другой раз он пытался заговорить о переходе в православие с татарином, которого местные русские называли Кондратием. Но тут «Кондратий поник головой и, не проронив в продолжение моей речи ни единого слова, простился со мной».
Другой миссионер-кряшен, Василий Мрязев, сообщает, что татары на его высказывания о том, что «православие превосходит магометанство» либо возражали, либо просто молчали, давая понять, что они не согласны с мнением Мрязева. (16).
Миссионер Иоанн Купцов, направленный в с. Бегишевское Тобольского уезда, пишет, что местный мулла, с которым он пытался завести дружбу, не стал с ним разговаривать, после того, как он нетактично выразился об исламе. Разговоры с рядовыми мусульманами имели один результат: татары звали кряшена вернуться в ислам. Миссионер Гурий Михайлов из Карачинского прихода сообщал, что противомусульманская миссии не складывается потому, что приходится иметь дело «с татарами-магометанами, в высшей степени фанатиками, которых убедить креститься очень трудно".
Наибольший успех имел миссионер Ефрем Елисеев, выпускник миссионерских курсов Казанской духовной семинарии, возглавивший миссию кряшен. Елисеев регулярно публиковался в «Тобольских епархиальных ведомостях», владел сибирско-татарской грамотой на арабской графике. В своих «Записках миссионера» он рассказывает о восьми крещенных в Тюмени: "Наша миссия, хотя и молодая, начинающаяся, но ее история чревата событиями: она уже повидала брань магометанского зловерия, злословия и сплетни. 17 февраля в Тюменском монастыре обращено было восемь человек при торжественной обстановке, что совершилось спокойно, без особого волнения со стороны татар, отчасти потому что татары узнали об этом поздно. До десяти татар ворвались в ограду монастыря, но, убедившись, что крещение уже свершилось, спокойно, с грустью разошлись"...
"Тюменские происшествия всегда как эхо отражаются в Тобольске, - пишет он далее. - И тобольские татары стали вслух говорить об этом событии, обыкновенно с большими преувеличениями, подобно глашатаям андижанского газавата (священной войны): распустились слухи, что в Тюмени окрещено 60 человек, предлагалось быть на страже и рекомендовать при повторении чего-либо подобного всем возстать, как один человек"(17).
Миссионер приводит комичную историю. Некий татарин из Новоаптулинских юрт всячески старался показать свою приверженность новой вере. Он усердно молился, посещал вместе со всеми церковь, просил вешать ему на шею самый большой крест, но при этом вел среди монахов смуту.
"Нет, как это возможно, - возразил татарин (пишет Елисеев), - человек создан для продолжения рода, и потому монахом быть грех, ибо они искусственно сокращают род людской; если сейчас 200 человек иноков молятся пред Богом, то через брачное сожитие, может быть, их стало бы 2000, ведь Богу и царю приятно будет"...
Новоаптулинец приводит пример. Если, говорит он, я сделаю из одного рубля десять рублей, то всем будут польза, а если я этот рубль уничтожу, то кому от этого будет польза?! Однажды ему было поручено завербовать в школу при монастыре татарских детей.
"Так сей "благодетель" представил нам целый список умерших или никогда не живших на свете отроков из районов даже не существующих в губернии волостей", - рассказывает Елисеев.
Вскоре "хитрого татарина" изгнали из церкви.
О том насколько единым фронтом мусульмане противостояли каждому случаю крещения, красноречиво рассказывает история крещения мальчика, сына одного из новообращенных из юрт Ембаевских Бухарской волости. Миссионеры выкрали мальчика у родственников, где он жил после смерти матери и крещении отца.
"Мальчика сначала поместили в монастырь, так как я предполагал нападение татар, - пишет Елисеев. - И действительно, спустя два часа с грохотом и шумом несколько экипажей, нагруженных членами Бухарской волостного правления, и родственники ворвались с требованием отдать мальчика. Без всякой церемонии они бегали по всем корпусам монастыря, а у моего крыльца поставили караул. Я вышел и тихо обратился к ним по-татарски: "Вам нужен мальчик, но ведь его тут окрестят, ведь в крещении спасение, вот я сам крещенный и кроме доброго ничего не вижу в крещении; я вам тоже советовал бы креститься"...
Мусульмане жаловались в полицию, слали телеграммы, прощения и ходатайства в различные инстанции, пробовали и силой вернуть, но безрезультатно.
После многих наших заступничеств, мальчик 9 сентября был окрещен с именем Феодосия", пишет Елисеев в своих «Записках». Далее он сообщает, что "крещеный этот мальчик учинил немало хлопот и забот. Татары всполошились, стали всюду рассылать жалобы, ездили много в Тобольск, подавали разные приговоры, прошения, а мне предрекали разного рода наказания, которые последуют то от окружного суда, то от Сената». Затем, рассказывает Елисеев, родственники "подговорили мальчика учинять безобразия, и тем, может быть, добиться его удаления". Мальчик так и поступал, он "выбегал ночью, кричал, не повиновался", "проявлял свои дикие инстинкты". Бросал крест, бранил просфору, швырял их на пол, "постоянно плясал, щи с капустой называл свиным супом, требовал то сырой рыбы, то конины".
Окруженный крепкими монастырскими стенами, мальчик постепенно смиряется со своей участью. После этого случая татары стали избегать Елисеева, не давали ему лошадей на станциях.
После крещения мальчика "уже весь магометанский мир заколыхался". Ембаевцы, приезжая в Тобольск, советовались с муллами, образованными соплеменниками, писали жалобы и прошения.
По данным тюменского историка Изиля Гарифуллина, 17 декабря 1913 году миссионеры подожгли библиотеку Ембаевского медресе. Тушили пожар всем селом, большую часть книг удалось спасти.
Действовавшая вплоть до революции Тобольская противомусульманская миссия не имела значительных успехов. По некоторым данным, за семнадцать лет число крещеных не превысило 150 человек. Провал миссии крящен во много стал возможен, благодаря сплоченности «магометан». И это признавал Ефрем Елисеев, написавший в своих «Записках»: "Вследствие чего весь мир татар сплотился около своих мулл, чтобы впредь не растерять своих птенцов для прославления Ислама".
Калиль Кабдулвахитов
1.Полное собрание русских летописей. Спб., 1987. - С. 120
2.Катанов Н.Ф. Известия Лоринца Лянге 1716 г. о Сибири и сибирских инородцах // Ежегодник Тобольского губернского музея. - Тобольск, 1904. Вып. 15. Стр. 4.
3.Алексеев М.П. Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей XIII-XVII вв. 2 изд. - Иркутск: обл. кн. Изд., 1941.
4. Главацкая Е. "Потому, что от мечетев церквам Божиим бывает перешкода". Из истории этнорелигиозных контактов в Северо-западной Сибири в XVII - нач. XVIII вв. РГАДА. Ф.214. Оп 3. Ст. 400. Л.130. Материалы V Сибирского симпозиума "Культурное наследие народов Западной Сибири: Тюркские народы. Тобольск-2002. Стр. 159.
5.Файзрахманов Г. История сибирских татар, стр. 254. Ссылка на: Акты исторические. Т. 2.№43, С.56.
6.Воспоминания Г.Новицкого и донесения Ф.Лещинского в Синод приводятся по книге Петра Буцинского "Крещение остяков и вогулов при Петре Великом". Харьков: Тип. Губ. Правления, 1893.
7.Большая Тюменская энциклопедия. Тюмень, 2004. Т. 2. С.34.
8.«Омская правда», 1937, 30 июля.
9.Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. Сер. 2, т.3, с. 439. Спб., 1910-1915.
10.Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи Сер. 2, т.2, с. 71-73. Спб., 1910-1915.
11.ГАТО. Ф.И. - 47. Оп. 1. Д.4731. Л. 1-5.
12.Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи Сер. 2, т.4, с. 76-78. Спб., 1910-1915.
13.Валеев Ф.Т. Сибирские татары. Казань, 1993. С.173-174.
14.Ядринцев Н.М. Сибирь как колония в географическом и историческом отношении. СПб., 1882.С.115.
15.Тобольские епархиальные ведомости. 1908. № 9. С.196.
16.Тобольские епархиальные ведомости. 1906. № 11. С.252–257
17.Здесь и далее в кавычках приводятся выдержки из "Запискок миссионера" Е.Елисеева.
Типография А.Г. Фарбера, Екатерининский канал, 80.1902 г.
На рисунке: Столица сибирского ханства Искер
