RSS | PDA | Архив   Вторник 19 Март 2024 | 1433 х.
 

Договоры между конфессионально ориентированными организациями и органами российского государства в контексте конструирования институтов гражданского общества

27.03.2008 10:55

П.Б. Чуприков

Как часто любят повторять – церковь в России отделена от государства, но не отделена от общества. Это более чем логично, поскольку любая серьезная религиозная организация, объединяющая большое количество людей, обладающая развитым учением и насчитывающая длительную историю, представляет интересы некоторой группы граждан. В тоталитарном обществе данный факт не является определяющим и в недавнем прошлом в России даже крупнейшие религиозные организации подвергались жесточайшим гонениям. Сегодня же действуют обратные тенденции. Несмотря на существование некоторого числа маргинальных групп (существующих, пожалуй, во всех религиозных течениях), которые не только не идут на контакты с действующей властью, но и всячески избегают любых столкновений с ней, ожидая возобновления гонений, центральные религиозные объединения открыто и совершенно легально используют существующие каналы взаимодействия государства и общественных объединений. Церкви также активно участвуют в построении гражданского общества и в работе новосозданных институтов, представляющих наиболее авторитетных граждан России. Здесь наиболее ярким и однозначным примером служат Общественные палаты, функционирующие не только в федеральном центре, но и в регионах. Представители центральных религиозных течений участвуют в деятельности органов, решения которых имеют рекомендательный характер, и являются скорее показателем признания заслуг перед обществом, нежели возможностью кардинально повлиять на процесс принятия решений. Принцип отделения церкви от государства соблюдается, по меньшей мере, формально, в обозримом российском пространстве. И именно в этом поле отделения одной структуры от другой и становится возможным заключения договоров о сотрудничестве.

В связи с таким положением дел любопытно оценить, как составляются подобные документы. Они помогут сделать выводы о непосредственных нуждах организации, направлении и приоритетах ее развития, ее возможностях, оцениваемых в первом приближении. Кроме того, можно сделать предположения об интересе государства в заключении таких соглашений.

Поскольку данное исследование ограничено рамками небольшой статьи, мы рассмотрим следующие примеры: договоры между Нижегородской епархией Московского Патриархата и Правительством Нижегородской области; между Российской академией государственной службы при Президенте РФ, с одной стороны, и рядом протестантских организаций – с другой; и между Нижегородским исламским институтом им. Х. Фаизханова и Нижегородским государственным университетом им. Н.И. Лобачевского. В данных договорах уделяется основное внимание образовательным процессам и различным уровням образования (как средней, так и высшей школы). Мы рассмотрим три основные религиозные группы, как наиболее традиционные религии, так и тех, чья традиционность оспаривается некоторыми исследователями, что, впрочем, не мешает данным организациям заниматься социальной и прочими видами общественно-значимых работ[1]. Данная работа, разумеется, не может претендовать на всеохватность, поскольку здесь упущен ряд других религиозных организаций. Но это обусловлено ограниченными объемами статьи и спецификой темы.

16 сентября 2003 года между Правительством Нижегородской области и Нижегородской епархией Русской Православной Церкви (Московского Патриархата) было заключено долгосрочное соглашение «Об основах взаимодействия Правительства Нижегородской области и Нижегородской епархии».[2] В этот период губернатором области являлся Е.М. Ходырев; представителем епархии выступил епископ Георгий.

В договоре сразу же говорится о «необходимости установления принципов долгосрочного взаимодействия и сотрудничества». Причем сотрудничество это должно проходить, как в общественной, так и в церковной и в государственной жизни. Любопытно оценить следующую сентенцию: «необходимость взаимодействия договаривающихся сторон определяется ролью и назначением государства и Церкви в жизни общества, призванием светской власти и Церкви обустраивать жизнь народа на началах добра, правды и справедливости, ... а также изначальной соотнесенностью государственного и епархиального устройства России, ее административно-территориальных и епархиальных границ». В сущности, один из совершенно очевидных выводов – здесь демонстрируется зафиксированная в Конституции 1993 года особая роль Русской Православной Церкви в истории и культуре России. Однако важно, как представляется, отметить следующий немаловажный момент. Из процитированного следует стремление государства разрешить сложившуюся двусмысленность положения, когда формально нет четко прописанных обязанностей государства перед церквями, а с другой – очевидна необходимость либо поддержки, либо возвращения накопившихся долгов. При этом сложившийся образ православной церкви закономерно экстраполируется на прочие религиозные объединения. Таково проявление стереотипов[3] большинства населения, хотя это и не является корректным.

В этом же договоре епархия сама непосредственно разделяет сферы деятельности на дозволенные для церкви и не дозволенные «вследствие канонических и иных причин». Подобные опасения и необходимость предотвращения какого-либо вмешательства во внутренние церковные дела, очевидно, диктуется недавним прошлым, когда вмешательство порой было чрезмерным. С другой стороны, в нынешнем положении подобные оговорки важны еще и потому, что для некоторых наблюдателей фактор определенной степени участия православных церковных иерархов и структур в государственной жизни страны является символом сращивания государства и Русской Православной Церкви.

В числе ключевых определяющихся договором областей взаимодействия отметим такие как: «забота о сохранении нравственности в обществе; духовное, культурное, нравственное и патриотическое образование и воспитание; развитие (разработка и реализация) социальных программ; охрана, восстановление и развитие исторического и культурного наследия, включая заботу об охране памятников истории и культуры; диалог с органами власти Нижегородской области и органами местного самоуправления по вопросам, значимым для Церкви и общества, в том числе в связи с выработкой соответствующих законов, подзаконных актов, распоряжений и решений; наука, включая гуманитарные исследования».

Список общих задач большой. Масштабность задач, впрочем, в некоторых моментах может нивелироваться сложностью их выполнения. Сложность эта обусловлена не в последнюю очередь бюрократизацией процесса и недостаточной оперативностью реакций на возникающие вызовы.

К приведенному списку стоит приглядеться пристальнее. В конечном итоге перечисленные пункты являются воплощением стремления (во всяком случае, декларируемого) данной епархии, как организации объединяющей значительную группу людей, к соблюдению интересов этих людей. Само по себе это едва ли может вызывать какие-либо негативные реакции, поскольку является прямым результатом строительства демократических институтов и гражданского общества. При этом отсутствие опыта существования данных институтов обуславливает сложности в их конструировании, и также не способствует их эффективной работе.

Важно отметить, что столь значительные декларируемые цели изначально должны обеспечиваться соответствующим потенциалом: финансовым, человеческим, научным. Эффективность исполнения закладываемых целей напрямую зависит от имеющихся ресурсов и готовности к трудоемкой работе.

Образовательные приоритеты воплощаются через лоббирование введения занятий по основам православной культуры в том или ином виде в государственных школах.

Обязательства сторон обозначены следующим образом. Правительство области берет на себя задачи в большинстве своем материального и хозяйственного плана. Епархия обязуется участвовать в разработке и реализации ряда программ и проектов, носящих гуманитарный характер. Очевидно, что Нижегородская епархия представляет собой организацию, нацеленную на долгосрочное сотрудничество с государством. При выражении интересов поддерживающих ее лиц она стремится войти в ряд ключевых для жизни общества сфер – таких как образовательная и культурная. Заявка на участие в разработке столь серьезных программ подразумевает необходимость наличия ряда специалистов, имеющих возможность адекватного участия в составлении программ.

В данном же соглашении прописана и необходимость разработки (совместно с Минобразования области) общеобразовательной программы «Основы духовного и патриотического воспитания» для светских школ и учебного курса «Теология» для высших учебных заведений. Образовательной сферы касался и договор епархии с Минобразования Нижегородской области, подписанный в декабре 2003 года (заключался на два года)[4]. По нему должны были разрабатываться соответствующие методические программы, развиваться факультативы православного образования (более конкретно речь идет о предмете «Основы православной культуры») в государственных учебных заведениях, совместно издаваться учебная литература. Что касается курса теологии, то сюжет был развит в рамках Нижегородского государственного педагогического университета. С 2004 г. открыт факультет, предлагающий обучение по специальности «теология» (педагогическое образование – закрытый набор для выпускников семинарий и духовных академий).[5] Со светскими школами вышло сложнее, поскольку включение в программу светских средних школ курса «Основ православной культуры» встретило определенную критику и противодействие как по всей стране, так и в Нижегородской области.

В конечном итоге, подчеркивается, что ряд намеченных целей должен выполняться в рамках целевых федеральных и областных программ, то есть пользоваться особой поддержкой государственных структур.

Образовательной сфере посвящен и другой договор, заключенный между Российской Академией государственной службы при Президенте РФ и крупнейшими протестантскими объединениями России. Соглашение было заключено 7 марта 2007 года.[6] С одной стороны выступил президент-ректор РАГС Владимир Егоров, а с другой – председатель Российского союза евангельских христиан-баптистов Юрий Сипко, председатель Российского объединенного союза христиан веры евангельской (пятидесятников) Сергей Ряховский, начальствующий епископ Российской Церкви христиан веры евангельской Павел Окара и президент Западно-Российского союза Церкви христиан-адвентистов седьмого дня Василий Столяр. Подобные соглашения РАГС уже заключил с Московским Патриархатом, с Советом муфтиев России, с буддистами и с Федерацией еврейских общин России.[7]

Соглашение[8] подписано на 2007–2008 годы (то есть два года, при том, что в соглашении оговаривается возможность пролонгации, при обоюдном согласии сторон). Основная цель – «внесение совместного вклада в духовно-нравственное возрождение российского общества, развитие и укрепление российской культуры и образования».

Главным образом, стороны решили объединить свои усилия для «разработки и осуществления совместных образовательно-культурных, научно-исследовательских и информационно-аналитических проектов и программ».

Из обязательств сторон следует выделить следующие: обе договаривающиеся стороны планируют совместную организацию «семинаров, конференций, круглых столов, научных экспертиз по вопросам, представляющим взаимный интерес». При этом, к сфере особенных обязательств Академии относится, в частности, содействие конструктивному взаимодействию с органами государственной власти (федеральной и региональной). К сфере ответственности Союзов – содействие располагаемыми ими ресурсами «эффективному осуществлению совместных проектов в области изучения государственно-конфессиональных отношений и реализации совместных образовательных программ».

Следует отметить тот немаловажный момент, что один из означенных религиозных лидеров, а именно С.В. Ряховский, является членом Общественной палаты при Президенте РФ. Таким образом, совершенно очевидно, что продолжается сотрудничество евангельских христиан и государственной власти, продолжается институциализация протестантских структур и приобретение ими достаточного влияния и статуса традиционных церквей[9] для дальнейшего укрепления позиций протестантов в российском обществе. Кстати, важно отметить, что обозначенные союзы не являются собственно церквями как таковыми, но зонтичными организациями, объединяющими как крупные, так и мелкие церкви, относящиеся к протестантизму позднейших формаций.

Третий из рассматриваемых нами договоров – «О сотрудничестве между ГОУ ВПО “Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского” (ННГУ) и НОУ ВПО «Нижегородский исламский институт имени Хусаина Фаизханова» (НИИ)»[10], подписанный, соответственно, ректором ННГУ Р.Г. Стронгиным и ректором НИИ Д.В. Мухетдиновым. Договор заключен 15 ноября 2007 года сроком на пять лет.

Прежде всего, важно отметить, что НИИ им. Х. Фаизханова является организацией созданной Духовным управлением мусульман Нижегородской области (совместно с Региональной национально-культурной автономией татар Нижегородской области), таким образом, конфессиональная направленность данного учреждения очевидна как из названия, так и из собственно учредителей. Нужно также заметить, что уже из названия договора и представленных сторон следует направленность соглашения, призванная решать непосредственные практические задачи.

ННГУ и НИИ берутся осуществлять совместную деятельность «в области научно-исследовательской, научно-аналитической, издательской, организационной и учебно-методической работы». Необходимость этого обоснована, во-первых, важностью «формирования непрерывной многоуровневой системы подготовки высококвалифицированных специалистов по истории и культуре ислама для работы в федеральных и региональных органах законодательной и исполнительной власти», во-вторых, подготовкой специалистов по обозначенным темам для работы в образовательных учреждениях, в-третьих, для формирования толерантных отношений, «профилактики дискриминации и ксенофобии на основе равноправия национальных культур и религий».

Стороны берут на себя следующие обязательства: осуществлять сотрудничество в сфере «учебно-методического, научно-исследовательского, издательского и организационного обеспечения образовательного процесса студентов специальности «политология», обучающихся на факультете международных отношений ННГУ по Президентской программе подготовки специалистов с углубленным знанием истории и культуры ислама»; совместно разрабатывать учебные планы, образовательные программы и технологии, направленные на реализацию означенной программы; совместно проводить научные и научно-практические конференции. Университет взял на себя обязательство оказывать содействие НИИ в подготовке к госаккредитации и внесению изданий НИИ в список ВАК Министерства образования и науки РФ, а также обеспечивать учебный процесс студентов, проходящих подготовку в рамках вышеназванной программы учебной литературой подготовленной и изданной НИИ.

Договор представляет определенный интерес. Те цели, которые ставятся НИИ им. Х. Фаизханова, должны отвечать целям и задачам, стоящим перед нижегородской уммой вообще. Здесь же разрабатывается программа, направленная на способствование воспитанию нового поколения национальных лидеров, представляющих из себя несомненную элиту. Разумеется, в распространяемой НИИ литературе один из акцентов делается на преодолении глобальных вызовов и угроз, находящих свой отклик и в Нижегородской области, таких как экстремизм, терроризм и так далее. Однако важно заметить, что сделанные шаги представляют из себя лишь часть глобальных, общенациональных задач стабилизации развития, преодоления ксенофобии и прочих негативных процессов. Пример Нижегородского исламского института может быть показателен в том, что подобными договорами непосредственно решаются стоящие перед организацией задачи и, одновременно, закладывается базис будущего развития. Это также является одним из путей упорядочивания государственно-религиозных отношений.

Автор не претендует на сколь-либо полное изложение темы. Была лишь сделана попытка некоего обобщения основных тенденций, которые можно проследить на представленном материале. Тема нуждается в дальнейшей проработке, поскольку даже на первый взгляд, очевидны сложности в определении таких измерений церковно-государственных отношений, как: эсхатологическое, миссионерское, образовательное. Любая религиозная организация предстает как надмирная. И заботится она не столько о сиюминутных потребностях человека, сколько о его вечной участи. При этом, вменяемые церкви не чуждаются и земных потребностей своих прихожан. Поиск адекватного соотношения одного и другого в современной системе координат (в том числе и политических) предстает довольно актуальным. Нельзя замалчивать или обходить факт участия религиозных организаций в политической и социальной жизни государства, с одной стороны. С другой, нельзя сводить их роль только к социо-культурным феноменам. Для верующих людей религия, и организация ее представляющая, выполняют совершенно особую, мистическую функцию. Понимание этого и должно позволить найти необходимый баланс.

Обращает на себя внимание, что заключенные договоры носят принципиально разные характеры. Если в одном случае, это рамочное соглашение, претендующее на всеохватность, то в другом – частное, способствующее решению текущих четко очерченных задач. Отношения некоторых религиозных групп с государством все еще остаются достаточно неопределенными в законодательном плане. Как раз огромные размеры этих групп могут служить дополнительным препятствием для выстраивания четкого базиса диалога и взаимодействия. Хотя все рассматриваемые организации являются лояльными к действующей власти и поддерживают проведение реформ и текущую политику, исторически сложившаяся система обуславливает различные уровни взаимоотношений религиозных организаций с органами исполнительной власти. Изменившаяся же структура внутригосударственных коммуникаций, в конечном итоге, ведет к формированию нового типа взаимоотношений как в вертикальной, так и в горизонтальной плоскостях.

Заключение / не заключение рамочных соглашений вообще может свидетельствовать как о статусе организации, ее весе и влиянии, так и о том, насколько развиты ее внутренние структуры и способности к самообеспечению. При высоких последних показателях может быть избрана тактика точечных договоров, решающих наиболее важные задачи и позволяющих оставаться вне зависимости от меняющихся внешних условий существования.

Вообще же, заключение договоров говорит о сложной и не устоявшейся ситуации в области государственно-конфессиональных отношений. Отсутствие достаточной законодательной базы заставляет религиозных лидеров искать другие пути совместной работы и достижения поставленных целей. По сути, ненормальным это не является, скорее, это предстает обычным поиском выхода. Однако, сложилась показательная ситуация, которую необходимо переломить уже хотя бы потому, что данное положение вещей потенциально может выступать как катализатор коррупционных процессов и использования служебного положения ответственными лицами.

Подписание же ряда договоров религиозных организаций и государственных структур является институциализацией происходящих процессов, фиксированием устоявшихся отношений, а значит их переводом в правовое русло. Что, в свою очередь, позволяет апеллировать к действующему законодательству и работать в строго очерченном правовом поле. Это является немаловажным фактором для стабилизации рассматриваемых отношений и появления гарантий невозвращения (по меньшей мере, в ближайшей перспективе), к подавлению религиозного и всякого другого инакомыслия. Важно, впрочем, отметить и то, что данные отношения, основанные на договорах, соглашениях и других документах, оговаривающих конкретные сроки, носят достаточно четко выраженный временной характер, даже если и мыслятся сторонами как постоянные. Совершенно очевидно, что при изменении политической конъюнктуры заключенные соглашения могут быть подвергнуты пересмотру. Также очевидно, что в строящемся гражданском обществе таковые соглашения и должны являться переходными от одной системы к другой. При этом принципиально иной характер приобретают договоры, подписанные с чисто практическими целями. Важно отметить определенную эволюцию занимаемых позиций, когда создающиеся инструменты используются в полную силу и на благо как конкретной общины, так и всего общества.

Вероятно, религиозные организации не должны выступать в качестве яркой оппозиции. Скорее, здесь уместно высказывание мудрых советов и пожеланий правящей элите. Однако проявление религиозными лидерами своей принципиальной позиции по тому или иному вопросу также не должно казаться чем-то нелогичным, поскольку это именно демонстрация мистического характера религиозных учений, что является неотъемлемым правом религиозных организаций и групп граждан в этих организациях состоящих.

В конечном итоге, данная проблема, и даже комплекс проблем, являются крайне важными для безопасности России. Духовная составляющая этой безопасности является серьезнейшей, и более чем животрепещущей темой.

Совершенно очевидно, что проведенный анализ несовершенен уже хотя бы в силу отсутствия бесспорного способа систематизирования исследуемых организаций. Решению этой проблемы должна была помочь предложенная классификация. Автор понимает ее несовершенство и предлагает ее лишь как свой скромный вклад в решение проблемы.

Несомненно также и то, что закон о свободе совести нуждается в дополнениях. Как известно, сейчас проводятся попытки внести изменения в действующее законодательство в этой области, которые пока еще не увенчались успехом. Но также несомненно, что необходим комплекс мер и простого редактирования закона будет явно не достаточно. В целом же затронутая тема представляется актуальной и недостаточно разработанной в отечественной историографии. Автор высказывает уверенность, что исследования должны быть продолжены.

Примечания:

[1] Разумеется, религиозная составляющая деятельности организаций здесь рассматриваться не будет, поскольку поддержка государством такого рода деятельности осуществляться не может.

[2] В источнике автора (коим в данном случае выступил официальный сайт Нижегородской епархии МП) соглашение дано с сокращениями - http://www.nne.ru/news.php?id=188.

[3] Частью исторически устоявшихся, частью созданных в недавнее время.

[4] Официальный сайт Нижегородской епархии: http://www.nne.ru/news.php?id=278

[5] Официальный сайт Нижегородского государственного педагогического университета http://www.nnspu.ru/faculty/ftf/index.html

[6] Новостной сайт Портал-Кредо.Ру: http://portal-credo.ru/site/index.php?act=news&type=archive&day=13&month=3&year=2007&id=52577

[7] Новостной сайт Портал-Кредо.Ру: http://www.portal-credo.ru/site/index.php?act=news&type=archive&day=7&month=3&year=2007&id=52417

[8] Текст соглашения доступен на официальном сайте Российского объединенного союза христиан веры евангельской (пятидесятников): http://www.cef.ru/3/3/a/2163/

[9] Таковой статус некоторых из обозначенных церковных организаций периодически ставится под сомнения некоторыми, порой излишне ангажированными, исследователями. Отметим здесь, что действующей властью позиции протестантов не оспариваются, о чем свидетельствует уже факт вхождения С.В. Ряховского в Общественную палату.

[10] В открытых источниках текст договора цитируется впервые. Документ предоставлен архивом НИИ им. Х. Фаизханова.

Вы можете поместить ссылку на этот материал в свой блог, скопировав код ниже:

Для блога/форума/сайта:

< Код для вставки

Просмотр


Прямая ссылка на материал:
<a href="http://www.islamrf.ru/news/culture/islam-world/2215/">ISLAMRF.RU: Договоры между конфессионально ориентированными организациями и органами российского государства в контексте конструирования институтов гражданского общества</a>