Мусульманское сообщество Нижегородского Поволжья: закономерности развития в условиях модернизации общественно-политических процессов современной России (К постановке проблемы)

Д.В. Мухетдинов

В настоящее время мусульманская проблематика является одной из приоритетных в трудах как отечественных, так и зарубежных историков, политологов, военных аналитиков, политических обозревателей, общественных деятелей. Большая их часть рассматривает мусульманскую общину, политику ее лидеров и специфические характеристики ее культуры в категориях конфликта цивилизаций (1), межконфессиональных или внутриконфессиональных противоречий (2), идеологической нетерпимости (3), политического авторитаризма (4), а в последнее время и терроризма (5). При этом значительная часть исследований, привлекающих внимание общественности, строится на видении проблем развития уммы в глобальном масштабе, причем акцент в этих исследованиях делается не на закономерностях развития мусульманских сообществ как таковых, а практически исключительно на позиции приверженцев радикальных исламистских группировок, находящихся в явном меньшинстве, не пользующихся поддержкой подавляющей части мусульманского населения, запрещенных во многих мусульманских странах и преследующих цели, весьма и весьма далекие от религии. Таким образом, взгляды (в том числе политические) большей части мусульман еще недостаточно исследованы в политической науке, что создает, по нашему мнению, угрозу формирования негативного имиджа адептов ислама в широких слоях общественного мнения, как в Российской Федерации, так и за рубежом.

Представленное диссертационное исследование призвано в определенной степени восполнить обозначенный пробел. На наш взгляд, это может быть достигнуто посредством внимательного изучения отдельных региональных и локальных мусульманских сообществ (в данном случае функционирующих в политическом пространстве России), что позволит в значительной степени скорректировать существующие представления о настроениях и политических предпочтениях, существующих в мусульманской среде.

Актуальность темы нашего диссертационного исследования обосновывается четырьмя основными причинами.

Во-первых, именно на уровне отдельных региональных сообществ формируются потребности российских мусульман в самых различных сферах, которые, в свою очередь, влияют на их взгляды на широкий круг проблем, определяют стратегию их индивидуального и группового поведения, в том числе в условиях существования угрозы потери ими своей идентичности.

Во-вторых, специфика того или иного регионального мусульманского сообщества предопределяет и те традиции лидерства, которые существуют в их рамках. Важность исследования этой проблемы очевидна, т.к. во многом от фигуры регионального мусульманского лидера и от модели его взаимодействия с паствой, а также с местными и региональными органами власти зависят стабильность общины, склонность отдельных ее членов к восприятию радикальных идей.

В-третьих, исследование регионального среза исламской проблематики будет способствовать лучшему, более детальному пониманию тех специфических механизмов, которые обеспечивают конструктивное взаимодействие адептов ислама с приверженцами других религиозных учений и эффективный поиск приемлемого решения в случае актуализации межконфессиональных противоречий. Этот аспект проблемы приобретает особую актуальность в условиях интенсификации международных миграционных процессов и увеличения на территории РФ количества мигрантов, большая часть которых прибыла из мусульманских стран, что создало принципиально новую ситуацию в межконфессиональном диалоге.

И, наконец, в-четвертых, скрупулезный анализ специфики развития региональных мусульманских сообществ позволит в ситуации, когда региональный фактор играет серьезную роль в российском политическом процессе, сформулировать обоснованный прогноз развития российских регионов в условиях исламского возрождения, связанного с консолидацией мусульманских общин, укреплением их конфессиональной идентичности и активизацией проектов, связанных с развитием их специфической культуры.

Региональное измерение развития российского мусульманского сообщества исследуется в данной работе на примере Нижегородской области. Выбор именно этого субъекта Российской Федерации обоснован несколькими основными причинами:

1. Нижегородская область является административным центром Приволжского федерального округа, в котором концентрируется значительная часть мусульманского населения России, в связи с чем ситуация в нижегородском мусульманском сообществе оказывает довольно существенное воздействие на общественные настроения поволжских мусульман в целом;

2. Нижегородская область является одним из динамичных промышленно-экономических центров России, что привлекает на ее территорию многочисленных мигрантов, большинство которых являются приверженцами ислама, что также позволяет считать данный субъект РФ репрезентативным регионом с точки зрения воздействия конфессиональной идентичности мусульман на стабильность региональных политических процессов;

3. Духовное управление мусульман Нижегородской области, проводящее активную культурно-просветительскую, общественно-политическую, научно-исследовательскую и издательскую деятельность, является одной из наиболее активных мусульманских структур современной России, что дает ему возможность оказывать воздействие на общественные настроения мусульман, как граждан России, так и мигрантов, в масштабах ПФО.

4. На территории Нижегородской области исторически сложились эффективные механизмы межконфессионального взаимодействия

Мусульманское сообщество России в постсоветский период переживает один из наиболее важных периодов своего развития. В условиях глобализации нового тысячелетия оно ищет пути к совмещению традиционных российских мусульманских ценностей с современными достижениями всемирной уммы при условии сохранения своей гражданской российской идентичности. Ключевыми центрами активности российской уммы являются более чем 40 Духовных управлений мусульман. Каждое из них, обладающее помимо административных структур своей сетью приходов, образовательными учреждениями, средствами массовой информации, объектами социальной инфраструктуры, во многом по-своему определяет векторы деятельности. В последнее десятилетие Нижний Новгород с его единственным в России мусульманским медиа-концерном, Всероссийским мусульманским форумом, Рамазановскими и Фаизхановскими чтениями, Исламским институтом им. Хусаина Фаизханова, медресе «Махинур», целым рядом богословских, научных, просветительских мероприятий превратился в один из наиболее мобильно развивающихся мусульманских центров в России. Для многих политиков и исследователей не совсем понятны истоки этого феномена, так как традиционно Нижний Новгород как столица самого восточного русского княжества считался форпостом русской государственности и культуры, а также Православия в Поволжье. И сегодня в Приволжском федеральном округе (ПФО) Нижегородская область единственная, объединяющая земли, входившие в состав домонгольской Руси.

В этническом отношении Нижегородская область является самым однородным регионом Приволжского федерального округа, где русское население составляет 95% (в самом ПФО около 70%). В четырех регионах ПФО (Татарстан, Башкортостан, Чувашия, Марий-Эл) русское население составляет менее половины, причем в двух первых мусульманское население составляет абсолютное большинство. Мусульмане округа составляют не только 40% всей российской уммы, но и более пятой части населения ПФО, причем седьмая часть населения округа не только идентифицирует себя как татар, но и признает владение родным языком. В целом же в ПФО из 14 субъектов 7 являются областями, 6 республиками и одна качественно новая единица — Пермский край, объединяет бывшие область и автономный округ.

В этих условиях неизбежно встает вопрос: насколько Нижегородская область является адекватным центром для огромного полиэтнического и поликонфессионального региона, где проживает 22,1% российских граждан[1]. Необходимо отметить, что Макарьевская и Нижегородская ярмарки с 1620-х по 1920-е гг. (особенно с конца XVIII в. до конца XIX в.) играли роль экономического центра и для российских мусульман, особенно мусульман Волго-Уральского региона. В силу ряда причин здесь были наименее представлены мусульмане Северного Кавказа. С формированием общенациональных структур российскими мусульманами Нижегородская ярмарка превратилась и в центр вначале неформальных встреч мусульманской элиты, а затем место проведения Всероссийских мусульманских съездов 1905–1906 гг.[2]. Эта традиция была возобновлена в ходе Всероссийского мусульманского форума, прошедшего в «Мусульмане России на пороге третьего тысячелетия», прошедшего в Нижнем Новгороде 5 ноября 2005г.[3].

Поэтому столь актуально исследование многовековой эволюции мусульманской общины Нижегородчины и ее органов. Важнейшим аспектом является здесь роль уммы в формировании и укреплении тюркской, а затем российской государственности в Поволжье и Приуралье, на территории нынешнего ПФО.

Наиболее принципиальные моменты этого формирования российской государственности были изложены Президентом В.В. Путиным в ходе выступлении на торжественном собрании, посвященном 1000-летию Казани 26 августа 2005 года, в Татарском академическом театре оперы и балета имени Мусы Джалиля:

«Считается, что «колыбелью» Казани была Волжская Булгария — высокоразвитое и процветающее государство раннего Средневековья. На этом пространстве проживало целое множество поволжских народов России. И здесь, как в своеобразной этноконфессиональной лаборатории, в течение многих веков формировались и вызревали традиции жизни значительной по своим размерам территории.

Фактически, защищаясь от других иноземных захватчиков, и Русь, и Поволжские ханства одновременно, а часто и вместе, отстаивали право на то, чтобы окончательно укрепиться на своей исконной земле…

Великая река Идель — Волга как древний торговый путь издавна соединяла народы…

По мере же становления и укрепления нашего единого, общего государства, Россия, развиваясь как многонациональная страна, смогла органично интегрировать богатейшее наследие поволжской земли, или, как говорил Лев Гумилев, «великой степной культуры»…

Больше того, строя прочные и долговременные отношения с Казанским ханством, русские правители начали вполне осознанно начали формировать Россию как интегрированную евразийскую державу.

Подчеркну: здесь, в Поволжье, больше чем где-либо видна роль России как моста, связующего две великие цивилизации — европейскую и азиатскую. Здесь особенно понятны все сложности и все приобретения многовекового диалога и синтеза двух богатейших культур[4].

Этот многовековой опыт совместного проживания и сотрудничества различных народов и конфессий является предметом не только академических исследований, но и практического использования. Наряду с повышением процента мусульманского населения России и мусульманского фактора во внутренней политике, Россия восстанавливает утраченные позиции и расширяет горизонты сотрудничества в мусульманском мире. В 2005 г. Россия в качестве наблюдателя вступила в Организацию Исламская конференция, членами которой являются все мусульманские республики — члены Содружества независимых государств (СНГ). В условиях низкой эффективности сотрудничества в рамках СНГ основным центром взаимодействия на постсоветском пространстве становится Евразийское экономическое сообщество (ЕвроАзЭС), где большинство составляют мусульманские государства. Они преобладают и в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), играющей ключевую роль в экономическом сотрудничестве и борьбе с терроризмом в Евразии. Сегодня, когда ПФО является округом, граничащим с мусульманскими государствами, столь важно развивать и преумножать традиции экономических, политических и культурных взаимосвязей обмена с мусульманским миром. Роль Поволжья, органично соединяющего Центральную Россию с постсоветской Центральной Азией, будет только возрастать.

Этот опыт мирного сосуществования актуализирован целой серией конфликтов, охвативших представителей различных религий особенно на Балканах, Ближнем Востоке, в зоне Сахары, Юго-Восточной Азии. В последнее время, в связи с непрекращающейся волной насилия, терактов по всему миру, все большую популярность приобретает теория Сэмюэля Хантингтона о столкновении цивилизаций. Он тщательно приводит все примеры конфликтов по периметру мусульманского мира и приходит к выводу о неизбежности глобального противостояния ислама и христианства. Россия, к тому же, обречена вдвойне, будучи не в силах выбрать вариант цивилизационного развития, и поэтому, являясь «расколотой страной» (по терминологии Хантингтона). Если следовать этой логике, то Приволжский федеральный округ от Сергача до Уфы и от Перми до Саратова, к тому же расположенный на границе Европы и Азии давно должен был стать частью дуги нестабильности, простирающейся от Балкан до Китая. А Татарстан с его 1000 мечетей, то есть наиболее явной религиозной мобилизацией мусульман, должен был превратиться в эпицентр конфликта. Нижегородская область с ее 57 мечетями и также высокой степенью религиозной мобилизацией мусульман должна являться конфликтным и нестабильным регионом. На самом деле даже в период распада СССР и «парада суверенитетов» начала 1990-х гг. территория ПФО продолжала оставаться регионом, где мирно сосуществуют различные этнические и конфессиональные общины. В отличие от Северного Кавказа на территории Поволжья не произошло оттока русского населения, а рост численности мусульман происходил за счет естественных демографических процессов, а не этнических чисток. Территория ПФО традиционно отличается низким уровнем ксенофобии, в том числе и исламофобии, и отсутствием столкновений на межнациональной почве.

В последнее десятилетие эту модель мирного сосуществования в полиэтническом и поликонфессиональном обществе, где двумя основными этническими группами являются русские и татары, а вероисповеданиями ислам и христианство в варианте русского Православия обычно называют «моделью Татарстана» и жестко связывают с политикой властей Татарстана. Однако, на наш взгляд, это излишне сужает регион распространения такой модели и чрезмерно ограничивает ее пространственную и временную составляющие. Наличие русского и татарского населения, а также преимущественно сельского православного нерусского населения характерно для всех регионов ПФО. Толерантная модель межэтнического и межконфессионального сосуществования преобладает на всей территории ПФО, и процент нерусского и неправославного населения не является здесь определяющим. Православная русская и тюркская мусульманская цивилизация сосуществуют в городах Поволжья по крайней мере с периода Золотой Орды в XIII веке, а участие русов в ярмарке в Булгаре датируется как минимум 922 годом. Многовековой опыт Макарьевской и Нижегородской ярмарок подтвердил эти традиции экономической интеграции и веротерпимости. Необходимо отметить и тот факт, что большая часть земель ПФО, входившая ранее в состав Казанского и Астраханского ханств и Ногайской Орды, находится в составе Российского государства с середины XVI века, а его народы давно и прочно интегрированы в российское государство и общество. Вместе с тем, мусульмане региона ПФО сохранили принадлежность к мусульманской умме, что доказывается возрождением сети мечетей, медресе и мектебов в 1990-х гг.

Эволюция мусульманских богословских доктрин, интеллектуальная атмосфера мусульманского мира, начиная с XVIII в. (кроме перерыва в советский период), оказала непосредственное влияние на развитие мусульманской общины Нижегородчины. Ведь ее имамы и мударрисы получали и вновь получают образование в таких центрах мусульманской учености как Казань, Бухара, Ташкент, Медина. Это интеллектуальное влияние позволяет использовать лучшие достижения мира ислама и создавать барьер для проникновения революционных и (или) террористических идей. Мусульманская цивилизация в прошлом столетии сумела избежать искушения такими преступлениями как ГУЛАГ и Холокост, этноцид и социоцид, т.е. уничтожение целых слоев населения, не ею были созданы тоталитарные идеологии вроде коммунизма и нацизма, система концлагерей, теория терроризма.

Эмпирическую базу исследования составляют, прежде всего, документация, отчеты и анализ деятельности мусульманских организаций Нижегородчины. В досоветский природ она основывается на памятниках самой российской мусульманской традиции, включая историографию и прессу (особенно газету «Тарджеман») и отчеты различных государственных структур об экономической, религиозной и общественной жизни мусульман Нижегородчины. Для советского периода основу составляют данные государственных структур о мусульманах края и воспоминания самих верующих. В постсоветский период наряду с документацией ДУМНО все более видное место занимают данные, опубликованные в периодических издания, на сайтах, в сборниках материалов различных конференций и форумов. Мусульманский медиаконцерн Нижегородчины в рамках создания гражданского общества и обеспечения доступности информации о деятельности организаций предоставляет широкую возможность для всех желающих ознакомиться со своей деятельностью не только на бумажных, но и на электронных носителях, вывешивая на сайте islamnn.ru свои печатные периодические и ряд научных и публицистических изданий.

Степень разработанности темы. Эволюция мусульманской общины Нижегородской области не являлась предметом целостного исследования, сочетающего изучение исторического аспекта и современного этапа. История мусульманской общины Нижегородчины с середины XVI в. как научное направление была разработана в трудах школы С.Б. Сенюткина. Основное внимание здесь уделялось досоветскому периоду и сельским поселениям и концентрировалось на следующих аспектах: роль нижегородских татар-мишарей в социальной структуре российского общества, экономическая жизнь, динамика развития мусульманских приходов и образовательных учреждений[5]. В труде Ю.Н. Гусевой «История татарских сельских общин Нижегородской области в XX веке (1901–1985 гг.) рассматриваются аналогичные аспекты для этого периода[6].

Изучение исламского сообщества Поволжья связано с синтезом мусульманской классической и европейской учености в 1860–1880-е гг. В соответствии с традициями того периода она была основана на исследовании взаимоотношений тюркских государств и Руси. Ее родоначальником стал Хусаин Фаизханов, исследовавший историю татар-мишарей на примере Касимовского ханства[7]. На основе собранных им документов был создан фундаментальный труд В.В. Вельяминова-Зернова «Исследования о Касимовских царях и царевичах»[8]. Ш. Марджани создал историю тюркских народов и государств Волго-Уральского региона до 1880-х гг. в труде «Мустафад аль-ахбар фи ахвали Казан ва Болгар»[9].

М.А. Батунский в фундаментальном труде «Россия и Ислам» проанализировал отношения российского сообщества и мусульманского мира, включая аспекты инкорпорации мусульманских государств с эпохи Киевской России до имперского периода, включительно[10]. Роли ислама и мусульман в истории Отечества посвящена книга Р. Г. Ланды «Ислам в истории России»[11]. Современному этапу эволюции ислама в России посвящена монография А. М. Малашенко «Исламское возрождение в современной России»[12]. С точки зрения улема процессы проанализированы в книге муфтия ДУМЦЕР, председателя СМР Равиля Гайнутдина «Ислам в современной России»[13]. Отношения мусульманской общины и российско-советского государства изучены в книге Р.А. Набиева «Ислам и государство»[14].

В историческом аспекте на монографическом уровне в регионе функционирования округа Оренбургского Магометанского духовного собрания проанализированы прежде всего деятельность самого ОМДС[15] и формирование нации татарами-мусульманами на территории округа ОМДС в конце XVIII — начале XX веков[16].

Историческая эволюция ислама в Среднем Поволжье от Хазарского каганата до начала нового тысячелетия была изложена в коллективной монографии «Ислам в Среднем Поволжье История и современность. Очерки»[17].

Хронологические рамки исследования заданы возникновением мусульманской государственности в Среднем Поволжье (Волжской Булгарии) в X в. и стабильным существованием Великого Волжского пути. Для мусульман Нижегородчины возникновение стабильной сети поселений и установление социальной роли татарского населения региона связано с присоединением Казанского ханства к российскому государству в 1552 г.

Предметом данной работы является эволюция российского мусульманского сообщества на территории Нижегородской области Приволжского федерального округа.

Предметом исследования являются специфические механизмы развития регионального мусульманского сообщества Нижегородской области.

Объектом исследования являются региональные сообщества российских мусульман, ощущающие себя, с одной стороны, частью исламского мира в целом, а с другой — обладающие собственными оригинальными социокультурными характеристиками, политическими и культурными предпочтениями.

Цель исследования состоит в анализе формирования и эволюции мусульманского сообщества Нижегородского региона Поволжья в составе российского сообщества.

Данная цель может быть достигнута при решении следующих задач:

– анализ становления российской модели межнациональных и межрелигиозных отношений на примере Поволжья;

– исследование исторического опыта эволюции мусульманской общины Нижегородчины;

– рассмотрение современной модели развития мусульманского сообщества Нижегородского региона как центра Приволжского федерального округа.

В своем исследовании мы будем опираться на богатое и многогранное наследие отечественной науки. Российское исламоведение заслуженно получило признание во всем научном мире. Важнейшим достоинством традиции изучения российских мусульман было сочетание сотрудничества академических ученых европейского типа с улемами-учеными, воспитанными в классической мусульманской научной традиции. Наиболее показательным примером сочетания обеих традиций является творчество уроженца Нижегородчины, преподавателя Восточного разряда Санкт-Петербургского университета Хусаина Фаизханова, в честь которого проводится научно-практическая конференция «Фаизхановские чтения» — единственное ежегодное мероприятие такого рода в России. Традицией российского исламоведения стало сочетание теории и практики, когда опыт развития мусульманской уммы и российского сообщества творчески анализируется и используется для решения проблем современности.

Методологические основы исследования опираются на системный метод в политологической науке. Вместе с тем, в диссертации используются методологические работы, посвященные роли религии в обществе и религиозных движений как разновидности общественных движений, теории формирования наций, взаимоотношений между государством и его этническими и религиозными меньшинствами. Отметим, что, анализируя эволюцию российского мусульманского сообщества на территории Нижегородской области, мы придерживаемся принципа, сформулированного М.Вебером, о том, что для релевантности политологического анализа необходим учет исторической эволюции.

Мусульмане-татары Нижегородчины развивались как меньшинство в регионе, и их автономия традиционно носила внетерриториальный личностный принцип. Согласно теории А. Лейпхарта концепция внетерриториальной автономии, созданная в начале прошлого века Отто Бауэром и Карлом Реннерем для Австро-Венгрии, не утратила актуальности. В противовес обычному территориальному принципу они назвали свое предложение федерализмом на основе «личностного принципа». Согласно этому принципу, каждый гражданин получал право заявить, к какой национальности он хочет принадлежать, а национальности становились автономными (культурными общностями). Бауэр проводил параллель между предполагаемыми культурными общностями и часто сосуществующими общинами католиков, протестантов и иудеев, независимыми в ведении дел, касающихся религии… В европейских сообщественных демократиях существенную роль сыграли оба типа федерализма — и территориальный, и внетерриториальный… Там, где сегменты не были разделены их автономия устанавливалась на основе личностного принципа… Следует отметить, что хотя делегировать правительственные и административные полномочия проще компактно проживающим, а не территориально смешанным группам населения (сегментам), тем не менее принцип автономии доказал свою действенность и в том, и в другом случаях. Уровень автономии сегментов, особенно в сфере культуры, образования и средств коммуникации, в Нидерландах, Австрии и Бельгии весьма значителен[18].

Для обозначения терминологического аппарата определим такие ключевые понятия как российское сообщество, мусульманское сообщество, форма автономии, миллет и джадидизм. Под российским сообществом мы понимаем совокупность институтов российского государства и общества в их взаимодействии. Под мусульманским сообществом имеются в виду организованная или неорганизованная общность мусульман на какой-либо территории. Существует три формы автономии: религиозная, национально-культурная и территориальная. Первая исторически характерна для мусульманских государств (о чем подробнее рассказано ниже), теория второй была разработана социал-демократами Австро-Венгерской империи (как указано выше), а третья (в форме ограниченной территориальной государственности в составе федеративной России) была провозглашена нерусскими народами (Идель-Урал Штат у татар) и Всероссийским Учредительным Собранием и, наконец, большевиками в ходе Гражданской войны и дала им возможность разгромить «белое движение», отстаивавшее принцип единой и неделимой России.

Откуда же зародилась современная татарская нация, и откуда взялось само понятие «миллет»? Вернемся к религиозной автономии, традиционно определяемой в мусульманском мире как: «миллет — это форма церковного и религиозного самоуправления». Великий татарский историк Шигабетдин Марджани сравнивал институт Духовного собрания с Шейх-уль-Исламами и казыями Румелии и Анатолии в Османской империи. По справедливому утверждению Ф. Жоржона, в Османской империи Шейх-уль-Ислам представлял собой «разновидность религиозного функционера на службе Порты»[19]. Аналогичным было положение и оренбургского муфтия.

В отличие от России, в Османской империи немусульманские миллеты пользовались правом самостоятельного избрания главы национальной церкви, обладали недвижимым имуществом, включающим в себя здания мест богослужения и поклонения, образовательными и благотворительными учреждениями. За немусульманскими общинами признавался такой вид недвижимой собственности, как вакфы, то есть собственность, доходы с которой направлялись на религиозные и благотворительные цели. Российской особенностью являлся институт указов на должности духовных лиц. Оренбургское магометанское духовное собрание (ОМДС), основанное в 1788 г., было высшей инстанцией духовного суда с распорядительными (назначение духовного лица для разбирательства) и контролирующими (отмена решения духовного лица и вынесение окончательного постановления) функциями[20].

По мнению великого исламоведа Г. Э. фон Грюнебаума: «Права в исламе были личными, а не территориальными... К тому моменту уже стало самоочевидным, что людям, придерживающимся различных вероисповеданий и выполняющим различные ритуалы, должен быть предоставлен различный юридический статус, даже если они являются подданными одного и того же государства...»[21]. Сходное положение мы наблюдаем в системе прав и религиозного устройства мусульман России, сформированного при Екатерине II. Таким образом, в отличие от исламской нации — уммы, объединявшей всех мусульман, каждый миллет представлял собой союз единоверцев. Немусульмане отстранялись от политической жизни, тем самым, образуя недоминирующую (подчиненную) нацию (nondominant nation). Андреас Каппелер подчеркивает, что соотношение «между «государственным» («титульным») народом и остальными этносами отличало Российскую империю не только от западноевропейских полиэтнических структур, но и от Речи Посполитой и от Габсбургской империи. Ближе всего в этом отношении гетерогенности своей структуры была евро-азиатская Османская империя». А. Каппелер указывает на параллели между Российской и Османской империями и в традиции «прагматичного отношения с другими культурами и религиями»[22].Следует также отметить, что существует различие между миллетом — средневековым конфессиональным образованием и такими политическими образованиями Нового времени, как складывающийся миллет российских мусульман и затем татарская нация — миллет. До создания Советских татарских органов под татарской нацией — миллетом понималась только мусульманская часть татар, и в название почти всех татарских организаций включалось слово «мусульманский» (впрочем, в 1918 г. Мулланур Вахитов и его соратники создали даже Мусульманскую коммунистическую партию).

На рубеже XIX–XX веков элита российских мусульман создает единое общественное движение — джадидизм (от арабск. «джадид» — новый). Происхождение термина связано с внедрением в обучение «усул джадида» (нового метода), одного из важнейших элементов реформы образования. Джадидизм представлял собой реакцию мусульман России на развитие индустриального общества, буржуазные реформы, попытки введения представительного правления и всеобщего образования.

Джадидизм условно можно разделить на два этапа: 1880-е гг. — 1905 г., когда движение концентрировалось на реформе традиционного конфессионального образования, введение звукового (усул савтия) или нового метода (усул джадид) обучения в противовес средневековой схоластике; 1905–1917 гг., когда джадидизм наряду с просветительской деятельностью стал ориентироваться на формирование тюрко-татарской нации по европейскому типу, автономной в вопросах религии и образования, в российском масштабе целями являлись децентрализация и широкое самоуправление, создание правового государства с равноправием всех граждан и равенством религий. На первом этапе джадидизма были созданы новометодные мектебы и медресе, с учебной литературой, издаваемой в ряде новых мусульманских типографий. Сформировался единый литературный язык мусульман России (тюрки) и художественная многожанровая литература на нем. Мусульманская элита России начала в массовом порядке получать русскоязычное образование, мусульманская светская интеллигенция сформировалась как группа элиты. В крупных городских центрах возникли благотворительные общества как культурно-просветительные центры общин. Таким образом, сформировались институты общенационального светского образования, и вопрос стоял уже об их расширении и повышении уровня просвещения. На втором этапе происходит расширение сторонников джадидизма, прежде всего, за счет радикальной молодежи в джадидских медресе, трансформация на уровне отдельных этнических групп, утрата единства на общероссийском уровне.

Центрами джадидизма у татар стали медресе «Мухаммадия», «Апанаевское» (оба — Казань), «Галия», «Усмания» (оба — Уфа), «Хусаиния» (Оренбург), «Расулия» (Троицк Оренбургской губернии), «Буби» (с. Иж-Буби Вятской губернии, где программа включала в себя преподавание религии на основе Корана и Сунны, истории ислама, татарского языка, тюрко-татарской истории и научных дисциплин. В советский период татарские социалисты и коммунисты отошли от либеральных постулатов джадидизма в пользу авторитарных и тоталитарных доктрин и способствовали уничтожению национальных автономных органов, прежде всего в лице Милли Идарэ и Миллет Меджлисе в 1918 г. Одновременно правительства джадидов были уничтожены в Крыму, Туркестане (Кокандская автономия) и Казахстане (Алаш Орда). Параллельно репрессии против джадидов начал бухарский эмир: уничтожение джадидов и почти всей татарской общины Бухары в марте 1918 г.

Истоки джадидизма берут начало в 1860-е гг. в деятельности Х. Фаизханова с его проектом школьной реформы, светского образования для имамов и продолжения лучшими кадрами обучения в Казанском университете и Ш. Марджани с идеей татарской нации-миллета, реформы ОМДС. Родоначальником джадидизма стал И. Гаспринский, который в 1883 г. приезжает в Казань, делится с Ш. Марджани планами реформ и в 1884 г. создает в Бахчисарае первый новометодный мектеб. В число его предметов вошли чистописание, письмо, чтение на тюркском и арабском, счет в пределах четырех действий арифметики, тюркская морфология, а также основы вероучения. На втором этапе джадидизма общетюркский язык — тюрки, созданный И. Гаспринским, все более заменяется местными наречиями. До 1905 г. джадидизм встречал в целом благожелательное отношение властей, которое изменилось, прежде всего, вследствие поддержки его лидерами либеральной оппозиции в России во время революции 1905–1907 гг.

Джадидизм не обозначал изменение богослужебной мусульманской практики (ибадат) и догматики (акида), а являлся преимущественно светским движением, возглавляемым интеллигенцией, а не улемами, поэтому неправомерно его отождествление с европейской реформацией. Теологически уже Ш. Марджани обосновал возможность реформ в сфере общественного развития. Одной из таких реформ была реформа образования — «усул джадид». Фактически всю реформаторскую деятельность мусульман России можно определить в нескольких основных аспектах: реформа образования, политическая реформа в России и создание конституционного правового государства и реформа ряда норм исламского права[23].

Терминология социологии и политологии, развитие этих двух наук, теория демократии рассматривается по работам М. Вебера[24] и Р. Арона[25]. Развитие мусульманской государственности и цивилизации, особенности правовой и политической культуры исламского мира исследуются нами в русле работ Г. фон Грюнебаума[26], А. Игнатенко[27], А. Меца[28], Ф. Роузентала[29], Дж. Тримингэма[30]. Модернизация мусульманского мира анализируется, исходя из трудов М. Степанянц[31], А. Малашенко[32], Р. Ланды[33], А. Халида[34]. Концепция развития мусульманской культуры у татар рассматривается через концепцию Ислама как статусной религии, определяющей положение отдельных групп в государстве, в соответствии с трудами Ф. Жоржона[35], А. Каппелера[36], Ш. Марджани[37] и Т. Заркона[38]. При этом применительно к татарскому обществу исламский образ жизни и мусульманская культура исследуются как целостный феномен без деления на «высокую» (городскую культуру привилегированного сословия) и «низкую» культуру (культуру низших слоев общества, тесно связанную с суфизмом). Формирование наций и национальное движение недоминирующих этнических групп (недержавных наций) анализируется по работам Б. Андерсона[39], Э. Геллнера[40], М. Гроха[41], Э. Смита[42].

Научная новизна работы заключается в том, что впервые мусульманская община российского региона, в данном случае Нижегородской области, изучается как центр уммы конкретно Приволжского федерального округа. Мусульманское сообщество Нижегородчины на протяжении более чем четырех веков нахождения Поволжья в составе российской государственности является важнейшим фактором сплочения региона со всем Поволжьем. Автор впервые определяет роль мусульман Нижегородчины в преемственности роли Нижнего Новгорода как центра Волжской экономики во времена Макарьевской и Нижегородской ярмарок с его современной ролью как центра ПФО. Достоинством работы является тот факт, что автор не является только академическим ученым, но играл и играет ключевую роль в превращении Нижегородской уммы в центр уммы Приволжского федерального округа и один из центров российских мусульман. Как организатор и непосредственный участник всех ключевых событий с 2000 г. он обладает возможностью соединить научный анализ с представление о механизме и внутренней стороне описанных в диссертации процессов

Положения, выносимые на защиту:

– Приволжский федеральный округ (ПФО) представляет собой пример региона-связки, где Нижегородская область в силу своего этноконфессионального состава и традиций межэтнической и межконфессиональной толерантности оказывается способной выполнять роль центра региона-связки.

– Нижегородские мишаре-татары сформировались в XVI–XVII вв. в ходе двустороннего процесса оседания населения бывшей Золотой Орды в пограничной лесостепной зоне и размещения их российским государством в качестве пограничной стражи как часть общетатарского служилого сословия. Поэтому их особенностью был узкосословный характер и отсутствие элитных групп в лице городских духовенства и буржуазии. На мишарях-татарах вырабатывалась модель двойной идентичности как российских поданных и как членов мусульманской уммы;

– Ликвидация сословия служилых татар Петром I и переход единственной прежней группы элиты помещиков в православие способствовал диверсификации мусульманского большинства, выделению духовенства как основной группы элиты и началу массового отходничества. В условиях отсутствия крупных экономических центров в регионе компактного расселения татар единственным центром являлись Макарьевская, затем Нижегородская ярмарки, где местные мусульмане не могли конкурировать с крупной буржуазией, прежде всего Казани, Оренбурга и зарубежных государств. Поэтому мусульмане края заняли нишу мелкой буржуазии в Сергачском регионе и в регионах, недавно присоединенных к Российской империи. На протяжении XIX в. местные мусульмане стремились обеспечить контроль над Ярмарочной мечетью как религиозным центром региона.

– В рамках джадидистского движения на рубеже XIX–XX вв. элита местных мусульман в сотрудничестве с мусульманами района ярмарки сумела взять под стабильный контроль мечети Нижнего Новгорода, сформировать образовательные и благотворительные структуры, но воздерживалась от активной политической деятельности. В 1917 г. мусульмане губернского центра и Сергачской зоны преимущественно в лице духовенства, буржуазии и интеллигенции создали единую общенациональную культурной и религиозную автономию татар.

– В начале советского периода власти сформировали органы лояльной режиму национальной автономии, ориентированные на ликвидацию досоветской национальной элиты, урбанизацию и вовлечение в колхозы сельского населения. В ходе индустриализации, коллективизации и культурной революции основной профиль профессиональной деятельности татар сместился во вторичный и третичный сектора экономики. По мере нарастания этого процесса в 1930-е гг. происходит ликвидация органов религиозной автономии, а к 1950-м гг. — системы национального просвещения в городах. С ликвидацией национального образования в городах и сужением ее сферы деятельности в сельской местности возрастает влияние мусульманского фактора как системообразующего для татар региона.

– В постсоветский период в условиях отсутствия территориальной и национально-культурной автономии в области органы религиозной автономии в лице Духовного управления мусульман сыграли основную роль в складывании организационных структур, национально-культурных, просветительских и других органов на всей территории региона.

– Постоянное усиление роли религиозного фактора и влияния Духовных управлений мусульман характерно для всей территории Приволжского федерального округа, с некоторым отличием в регионах ПФО с мусульманским большинством. Однако, поскольку те составляют 2 из 16 субъектов, то показательным является именно вариант Нижегородской области. Духовное управление мусульман Нижегородской области, проводя активную религиозную, образовательную, просветительную, информационную, социальную политику, является важным актором в процессе складывания гражданского общества в России, упрочения межконфессиональной и межрелигиозной толерантности.

– На настоящем этапе Духовное управление мусульман Нижегородской области создает проект инфраструктуры, совмещающей мечети и медресе с национальными детсадами и школами, светским высшим образованием, бизнес и медийными проектами. Для российских мусульман, особенно татар в рамках Приволжского федерального округа, большинство которых проживает в крупных индустриальных центрах, создание городских махалль, обладающих вышеперечисленными религиозными, образовательными, экономическими и жилищными возможностями, является магистральной целью.