RSS | PDA | Архив   Пятница 29 Март 2024 | 1433 х.
 

Мы все должны понять, что история государства Российского – это наша общая история

23.06.2017 14:32

Анонсированная президентом России В. Путиным подготовка Закона о российской нации спровоцировала широкую общественную дискуссию о культурных и цивилизационных основах российской государственности, в ходе которой многие представители самых разных этносов высказались о недовольстве тем местом, которое отводится разработчиками концепции закона именно их этносу. Критические замечания в адрес организаторов и ответные аргументы со стороны видных ученых вызвала и прошедшая в Санкт-Петербурге конференция, приуроченная к 300-летию рождения Батырши, возглавившего восстание в XVIII веке. Выдержав паузу, первый заместитель председателя ДУМ Российской Федерации Дамир Мухетдинов рассуждает в интервью что есть цивилизационные истоки российского государства и каким образом стоит трактовать исторические вехи его создания.

 

- Уважаемый Дамир хазрат, 12 апреля в Санкт-Петербурге прошла 14-ая ежегодная всероссийская научно-практическая конференция «Фаизхановские чтения». В этот раз она была приурочена к 300-летию муллы Абдуллы Алиева, предводителя восстания 1755-56 годов. Почему оргкомитет вспомнил об этой весьма неоднозначной личности?

 

- В выборе того или иного персонажа, той или иной даты часто нет ни злого умысла, ни целенаправленной политики.  Просто, читая новую книгу или новую историческую работу, наталкиваешься на конкретные факты. В данном случае –  юбилейная дата: 300 лет со дня рождения человека, который является знаковой фигурой в истории татарского и башкирского народов, для мусульман Поволжья. В последние десятилетия его имя в тех или иных работах упоминалось, причем в хорошем контексте, но должной оценки его деятельности, его поступкам, его наследию мусульманская умма еще не воздала. Исходя из этого наш оргкомитет пришел к идее подготовить конференцию, которая ставила бы своей задачей рассмотреть вопросы взаимоотношения государства, гражданского общества и церкви как некоего института. Образ Абдуллы Алиева (Батырши) – в некоей степени собирательный, и пленарная часть докладов была построена так, что мы начали со средневековой истории, а закончили современными проблемами. Первый докладчик д-р Айрат Ситдиков, директор Института археологии АН РТ, говорил о культуре раннебулгарского, раннехазарского периода, а профессор Ефим Резван, заместитель директора Кунсткамеры, рассмотрел парадигму «гражданское общество – власть – церковь» на основе сегодняшних событий. А между ними была эпоха Оренбургского Магометанского Духовного собрания, которую раскрыл профессор Айдар Хабутдинов, была и эпоха революционных потрясений, был и период средневековья, который осветил д-р Файзулхак Ислаев, автор публикаций о Батырше. Фигура Батырши Алиева – трагична. Конечно, для мусульман он - герой, батыр. Говоря языком светского, демократичного, правового государства, он был не бунтарем, не революционером, не оппортунистом, не экстремистом, не радикалом. Предвосхищая свое время, свою эпоху, он говорил: если государство хочет состояться как государство, то оно должно соблюдать три принципа: это национальное самоопределение, гражданское самоопределение и самоопределение религиозное. И те воззвания, которые Батырша писал русской императрице, как раз говорили об этом: если вы хотите иметь в тылу своего государства верноподданное население, которое не будет участвовать в походах, поднимать бунты против законной власти, конфликтовать с населением, которое живет по соседству, то перестаньте издеваться над его вероубеждением, над его совестью, перестаньте обращать его насильственно в иную религию, перестаньте отнимать его имущественные права, землю, жизнь, его детей. То есть Батырша –  тот самый человек, которого в любом обществе возведут на пьедестал, и примеры, подобные ему, есть у русских, на них воспитывают чувство патриотизма, национального долга, учат служению государству. У татар все не так, они живут в государстве, которое после длительного периода противостояния Востока и Запада победило мусульманско-тюркскую цивилизацию, то есть в этом противостоянии одержала верх православная русская цивилизация. Важный момент: принято считать, что до эпохи Петра Первого в России восточный вектор политики, восточный колорит очень четко присутствовал. Русские цари были женаты на татарских царицах, дворянство было татарского происхождения. Любой уважающий себя русский князь считал необходимым владение татарским языком, потому что иначе он был бы не понят и не принят в Орде. То есть татарская тема совершенно по-иному тогда звучала. Но после того, как немецкая школа в российском государственном строительстве взяла верх, все, что было связано с Востоком, представили в дурном тоне, Восток стало ассоциировать с варварами, поработителями, угнетателями. Поэтому для кого-то 1552-ой год – это взятие Казани и собирание земель, создание мощного единого централизованного государства, которое распространилось от Татарского пролива до Балтийского моря, а для кого-то – национальная трагедия. Для кого-то Абдулла Алиев – человек, который поднял свой народ для противостояния с официальной церковью, с официальной властью, а для кого-то – человек, который действительно мобилизовал людей для самосохранения, для сохранения души народа. Я считаю, что РПЦ, также, как и в Римско-Католическая церковь, сегодня должны многие моменты истории переосмыслить. А то получается, мы воздвигаем памятник Ивану Грозному и считаем это нормальным. Хотим поставить памятник Ермолову, покорителю Кавказа, –  это нормально.  Ставим памятник Ермаку – тоже нет возражений. Но когда мы, мусульмане, говорим о своих героях, будь это Салават Юлаев, Абдулла Алиев или Ахмет Заки Валиди Тоган, то все они –  национал-сепаратисты, враги нации, враги империи, враги русского народа. Такой подход я считаю неправильным. Думаю, мы должны понять, что история государства Российского –  это наша общая история. Мы находились по разные стороны баррикад, мы должны это переосмыслить и, исходя из современного осознания мира, воздать этим героям по чести и достоинству. Кроме этого, я думаю, мусульмане должны перестать жить с рефлексией по поводу падения Казани в XVI веке. Да, был такой трагический период в истории татарского народа, но сейчас мы живем в совершенно иных условиях и мы должны честно называть вещи своими именами без навешивания ярлыков, без оскорблений и принижений, без попыток выстроить опять новую парадигму, что есть главные нации и второстепенные нации. Что есть нация имперская, а все остальные – пришлые народы. Ни один народ, даже самый малочисленный, до тех пор, пока в его жилах течет кровь и бьется его сердце, не согласится с подобной постановкой вопроса. Мы всегда говорили, что и распад российской империи, и распад СССР, и проблемы, которые были в РФ в начале 90-х годов – все эти события имели не только и не столько экономическую предпосылку, сколько первопричины в виде вопросов национальных, религиозных, вопросов идентичности и самоидентификации. Поэтому и наш глава государства Владимир Путин, и патриарх Кирилл, и муфтий Гайнутдин всегда, на всех важных конференциях подчеркивают, мы – многорелигиозное многонациональное государство. Мы гордимся тем, что мы сохранились не как унитарное, а как федеративное государство. Это очень важно артикулировать. Поэтому для меня было бы важно, чтобы представители РПЦ и приверженцы других конфессий нашей страны спокойно осмыслили и посмотрели на то, что мы воздаем хвалу своим героям, и чтобы не было негативной реакции, а было бы понимание или даже активное включение в работу, которая позволила бы пересмотреть многие сюжеты, связанные с такими трагическими моментами как христианизация в XVII-XVIII столетиях народов Поволжья, завоевание Иваном Грозным Казани и подчинение других ханств, покорение Крыма и Кавказа. Ведь с тех событий прошли века, а рефлексия не прошла.

 

- Деятельность Батырши Алиева, восстание, его арест, тюрьма, его письмо-прошение – все это связано с именем императрицы Елизаветы Петровны. Потом наступила совсем другая эпоха - эпоха Екатерины Великой, которую татары ласково называли «матушкой-царицей». Сколько она сделала шагов навстречу мусульманам!

 

 - Абсолютно верно. Мы считаем, что благодаря такому героическому подвигу и принесения себя в жертву Абдуллой Алиевым, который даже в самый последний момент своего заточения в крепости продолжал сопротивляться, не сдавался, императрица Екатерина, немка по происхождению, вольнодумная, читающая Вольтера и других французских просветителей, конечно, и пошла на то, чтобы дать самые широкие права мусульманам. Ей мусульмане обязаны учреждением в Уфе Оренбургского Магометанского Духовного Собрания. В оригинале оно называлось Махкама шаргийя, то есть шариатский суд. Это не просто некое управление, как обычно мы переводим, или магометанское собрание, где собираются муллы, нет. Екатерина очень четко артикулировала: мусульмане в христианском государстве, в Российской империи, где царь – помазанник Божий и где официальная религия – православие, имеют право осуществлять свою жизнь согласно нормам шариата. И делопроизводство, и вопросы никаха (бракосочетания), развода, наследия имущества, вакфа, джихада – все это регулировалось шариатом.

 

- То есть была создана судебная система, по сути, такая же,  как в мусульманских странах?

 

 - Да, как в Оттоманской империи, где была создана система миллетов для религиозных меньшинств, прежде всего, для православного христианского населения. Все шаги Екатерины в отношении мусульман сводились к следующему: государство не против того, чтобы вы соблюдали шариатские нормы, государство не мешает вам строить мечети, медресе, самим избирать мэров, развивать бизнес. Конечно, после этого татары сказали: «Әби-патша» – Матушка-императрица» и во всех храмах начались богослужения за здравие русских самодержцев. Вот чем уникален опыт Абдуллы Батырши – он переформатировал всю внутреннее устройство государства российского… 

 

- Вернее сказать, дал толчок к этому…

 

- Да, конечно. И то, что потом мусульмане заняли достойное место в этом государстве, а к концу XIX - началу XX века они стали уже пионерами в исламском мире, задавая тон, давая новое прочтение Корана, новое понимание ислама, закладывая мечети то в Токио в 1935 году, то на территории Китая – в Харбине, то посещая Индонезию, то принимая активнейшее участие во всех мировых съездах того времени (достаточно вспомнить Резу Фахретдина, который в 1926-м году был избран вице-президентом Всемирного мусульманского конгресса в Мекке), – в этом заслуга муллы Абдуллы Алиева. Этим пример Абдуллы Батырши для нас и важен! А он как-то находился в тени до сих пор. Я думаю, его рух, его душа возрадовалась! Я видел, какая реакция была в Татарстане, в Башкортостане – среди интеллигенции и у рядовых мусульман, которые говорили: ну, наконец-то наши религиозные деятели вспомнили о своем коллеге – имаме, богослове, теологе, который имел блестящее шариатское образование, Абдулле Алиеве.

 

- Дамир хазрат, на мой взгляд, одну из главных тем чтений обозначил директор Государственного Эрмитажа, декан Восточного факультета Санкт-Петербургского Государственного университета М.Б.Пиотровский. Он сказал, видимо, и в связи с историей передачи Исаакиевского собора, о нарастающей проблеме светского и церковного, светского и религиозного. Как мусульмане восприняли его выступление?

 

- Михаил Борисович Пиотровский – уникальная личность не только для Санкт-Петербурга, но и для всей страны. Он немногословен, его не часто увидишь на конференциях, но, когда он говорит, он говорит тонко, глубоко и по существу. На мой взгляд, Михаил Борисович смог озвучить суть проблемы, которая наметилась на сегодня в обществе. Он обозначил: если мы сейчас не осмыслим и не поймем, как решить данную проблему, это приведет к очередной гражданской войне и к потрясениям. Нам надо остановиться.  Я полностью разделяю позицию Михаила Борисовича. Я не столько как религиозный деятель, представляющий мусульман, а как член Общественной палаты, пытаюсь донести – получив паспорт гражданина РФ, мы признаем, что мы – граждане светского государства, а не государства, где действует махкама шаргийя. И в рамках светского государства мы должны ратовать не только за свои свободы и права, а понимать, что мои права и свободы не должны ущемлять права, свободы, честь и достоинство иных граждан, ибо императив мира более весом и значим, чем императив одеваю хиджаб или нет и другие подобные. Как раз Михаил Борисович Пиотровский постарался эту тему обозначить. Чиновники, иерархи церкви стараются заложить парадигму – есть прогнивший, бездуховный Запад, и есть Святая Русь, богохранимая, с духовными скрепами. Все это замечательно, но на поверку оказывается не так. Если посмотреть опросы Левада-Центра, то получается, что 30% респондентов на вопрос «Верите ли вы в Бога?» отвечают отрицательно, но при этом христианами себя считают. Если говорить по Исаакию, то мы как граждане государства должны уважать законы. А закон гласит, что бывшее церковное имущество должно быть передано религиозным организациям. Но вопрос Исаакиевского собора – особый. Изначально Исаакиевский собор не мыслился как церковное имущество. Какое-то время, а может и все время, он был на балансе у государства. Он создавался как общеимперский проект. Петербургская интеллигенция, работники соответствующих ведомств и пытались апеллировать к этой традиции, что изначально собор не был церковной собственностью. Я считаю, что мы должны выполнять светские законы, но, с другой стороны, я понимаю гражданское население. И тут я вижу нашу главную ошибку как религиозных деятелей. Порой уверовав в свою безгрешность, переходя в стадию некоего самолюбования и самовозвышения, мы забываем, что мы как пастыри призваны служить народу.

 

Я в нравственном плане отчасти воспитан нижегородским митрополитом Николаем. Он был близким другом покойного Патриарха Алексия. Митрополит Николай говорил: недостаточно возродить храмы в кирпиче, если нет храма в сердце. Он не был сторонником широкого строительства церквей и собирания имущества. Он говорил – сначала надо излечить душу. Во мне это сидит с 90-х годов – его воспитание, его проповеди, его школа, его заветы. Вроде мы хотим благое дело сделать для РПЦ, для группы верующих людей, удовлетворить их потребности, а с другой стороны, есть обиженная группа, исчисляемая сотней тысяч людей, те же сотрудники Исаакиевского собора, которые десятилетия там работали, а их мнения не спросили. Я считаю, что людей больше всего оскорбил не сам факт передачи собора, а то, как это было выполнено. Вот это наша извечная ошибка – мы порой хотим общаться с людьми через колено, по принципу«мы вас прогнем». Я считаю, что не обидеть, не ранить самого грешного человека − в этом и заключался завет Иисуса Христа, завет, который мы порой не соблюдаем.

 

- Проблема, возникшая в связи с передачей Исаакиевского собора, как мне представляется, знакома мусульманам. Я имею в виду историю с возвращением в собственность мусульманам здания Ханской мечети в Касимове, которая с 1938 года принадлежала Касимовскому краеведческому музею.

 

- В данном случае муфтий шейх Равиль Гайнутдин пошел по сугубо религиозному пути, который подразумевает, что нельзя даже одного человека оставить без работы, оставить обиженным. В Касимове не стояла так горячо проблема, где молиться. Тем более, что мы можем проводить в мечети пятничные молитвы, осуществлять все религиозные потребы. Поэтому мы приняли решение сделать этот процесс эволюционным. Когда у музея появится возможность создания или выделения дополнительных помещений, куда будут перенесены музейные экспонаты, хранящиеся ныне в мечети, а люди будут обеспечены работой, тогда вопрос будет закрыт. Процесс передачи длится уже несколько лет, но, повторяю, доступ желающим помолиться всегда есть. Я знаю, что сейчас у нас уже готовы документы, чтобы со стороны государства была серьезная федеральная помощь в реставрации такие Шах-Али хана, Афган-хана и Ханской мечети в Касимове. Мы нашли путь, как не грубо, без оскорблений совместно решать вопросы по возвращению собственности.

 

- На «Фаизхановских чтениях» выступил директор Института истории Санкт-Петербургского Государственного Университета профессор Абдулла Даудов. В его словах прозвучал упрек в адрес, в том числе и мусульман. Все конфессии, сказал ученый, слишком поздно реагируют на вызовы сегодняшнего дня. Вы этот упрек принимаете?

 

- Я полностью солидаризируюсь с д-ром Абдуллой Даудовым. Его критика, а точнее, крик души, обращение к себе как к мусульманину, и одновременно к широкой аудитории, к мусульманской интеллигенции, к ученым, занимающимся исламом,  его призыв  работать на опережение, я думаю, был услышан. Да, прекрасно то, что мы делаем, у нас  есть хорошие результаты, но мы только лишь бьем по хвостам. Мы не создаем новые символы. Мы не осмысляем будущее, у нас нет видения будущего и вытекающей из него стратегии. Подобных выступлений должно быть больше. Должны быть ведущие ученые, которые перед новым поколением мусульман ставили бы четкие задачи, заставляли осмыслять, заставляли думать над происходящими процессами.

 

-«Фаизхановские чтения» прошли в Санкт-Петербурге, городе трех революций. Вполне логичным было в год 100-летия революции 1917 года уделить больше внимания этой теме. Однако она оказалась в тени, почему?

 

- Даже в информационном письме и во всех изданиях, посвященных «Фаизхановским чтениям», было указано, что она приурочена к 300-летию Абдуллы Алиева и к 100-летию революционных событий в России. Муфтий Равиль Гайнутдин в своем приветственном выступлении также обратил на это внимание. Отдельных докладов, посвященных революции, не было. В рамках доклада профессора Айдара Хабутдинова эта эпоха была освещена, ведь невозможно рассматривать революцию вне контекста предыдущих десятилетий, без осмысления той политики, которую проводила царская власть в преддверии русско-японской войны, Первой мировой войны, анализа результатов запоздалых реформ, отмены крепостного права, проигрыша в Крымской войне. Профессор Айдар Хабутдинов является одним из лучших специалистов в нашей стране по истории ислама в XIX-XX веках. В своем докладе он рассказал, как мусульмане были выбраны в Государственную думу, как нерешение всех вопросов, о которых мы говорили выше, и привело в конечном итоге к революционным потрясениям в 1917-м году.

 

- Мне представляется, было бы интересно посмотреть на позицию мусульман накануне революции, как к ним относились различные партии, как они с ними работали. И в этой связи вопрос – сегодня какая-либо из политических партий ведет целенаправленную работу с мусульманами, ведь это многомиллионная армия избирателей?

 

 - Не простой вопрос. Я думаю, история повторяется. 100 лет назад эсеры пытались работать с мусульманами более активно. С другой стороны, мусульмане смогли собраться в рамках нескольких фракций, причем одна из основных фракций была центристской – это «Иттифак аль-муслимин». Потом была создана партия трудовиков, в которую входили даже имамы. Потом начинается движение более левого толка – все это было. На сегодняшний день никакого осмысления мусульманского фактора партийными функционерами − будь то «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР или «Справедливая Россия», не происходит. На мой взгляд, огромный электоральный потенциал − миллионы активных мусульман от общей их численности в 25 миллионов, не используется. Самосознание мусульман стремительно растет. Поэтому то, что партии с мусульманами не работают и то, что законодательство запрещает создание партий по религиозному и национальному признаку, приведет лишь к дополнительной актуализации мусульманской темы в общероссийской повестке дня. Встречаясь с отдельными депутатами Государственной Думы, я эти вопросы уже слышу. Их не устраивает, что они представлены в «Единой России» или в «Справедливой России» или в какой-либо иной партии. Они говорят, что, действительно, у нас нет ни общественного движения, ни партии, которая бы отвечала за исламскую проблематику. В некоторой степени депутаты от Единой России, от Чеченской Республики все чаще выносят на повестку дня религиозные вопросы. Это и ношение хиджабов, и халяльное питание, и вопрос о священных писаниях различных религий, что их содержание и цитаты из них не могут быть признаны экстремистскими материалами. Мы видим, что есть депутаты, которые готовы работать на этом поле, с этим электоратом. И это правильно. Я люблю повторять шуточный афоризм: лучше в Думу за мандатом, чем в леса за автоматом! Мусульмане в рамках каких-то общественных институтов, начиная с Общественной палаты, причем и на региональном уровне, должны спокойно отстаивать свои права, а не перекрывать федеральные трассы, уходить в подполье, формировать отдельные джамааты и читать не понятно какую литературу. Они должны чувствовать, что они интегрированная часть общества, которой не чужды проблемы светского государства – ни православных, ни атеистов. Они готовы обсуждать все, но с точки зрения мусульманской традиции, культуры. Но при этом хотелось, чтобы у нас произошло становление и взросление мусульманских политических общественных деятелей, чтобы их решения, принятые в поддержку мусульман, в глобальном плане не принесли тем же мусульманам урона и вреда. Мусульманскому политическому и общественному деятелю в современной России нужно быть очень тонким политиком, понимая, что ты не один живешь в этой стране.

 

Беседовала Ольга Семина

 

Вы можете поместить ссылку на этот материал в свой блог, скопировав код ниже:

Для блога/форума/сайта:

< Код для вставки

Просмотр


Прямая ссылка на материал:
<a href="http://www.islamrf.ru/news/russia/rusinterview/42223/">ISLAMRF.RU: Мы все должны понять, что история государства Российского – это наша общая история</a>