Вахит Акаев: В Чечне Ислам является фактором, цементирующим общество

На вопросы IslamRF.Ru о роли Ислама в чеченском обществе ответил основатель современной исламоведческой школы в Чечне, доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой теории и практики социальной работы Чеченского госуниверситета Вахит Акаев.

- Вахит Хумидович, в одном из своих интервью вы упомянули об определенных изменениях, которые претерпел Ислам в новейшей истории Чечни. Что вы имели в виду? 

- Прежде всего, речь идет о тенденции возрождения Ислама, причем с первых лет перестройки вплоть до настоящего времени. В чем это проявляется? В возросшей с начала 90-х религиозности молодежи. Тот же период отмечен появлением различных исламских групп, партий, движений. Надо сказать, эти процессы характерны для многих регионов с преобладающим мусульманским населением, где в период СССР ограничивались, например, свобода вероисповедания, в том числе доступ к совершению хаджа и связь мусульман Северного Кавказа, включая Чечню, с единоверцами из стран арабского Востока. Строительство мечетей, распространение литературы, непосредственно отражающей исламскую теологию, стали атрибутами новых реалий. 

Позднее (в середине 90-х) в Чечне получили развитие нетрадиционные для региона религиозные тенденции (в частности, салафизм). Иллюстрация к сказанному: в августе 1996-го после захвата Грозного боевиками Масхадова и его сторонников, в Чечне создавались военно-полевые суды, в основном укомплектованные представителями этого течения. В октябре того же года власть Ичкерии упразднила светские суды, вместо них был сформирован Верховный шариатский суд со своими районными структурами. В дальнейшем традиционный Ислам был оттеснен на периферию всей социокультурной реальности республики. 

То есть доминирующую позицию во всех сферах жизни, не говоря о религиозной, заняли так называемые "северокааказские ваххабиты" со своей идеологией «чистого Ислама» и его политической составляющей. Что касается последнего аспекта, то самый яркий тому пример – их призывы к мусульманам Чечни совершить большой джихад против России. В Дагестане ваххабиты также объявили джихад. Как известно, за деятельностью сторонников «чистого Ислама» стояли геополитические планы отделения от России Дагестана и Чечни с последующим их объединением в единое исламское государство. Эти попытки обернулись трагедией для обеих республик. 

- Какова ситуация в настоящее время? 

- Сегодня в Чечне идет реставрация традиционного Ислама, благодаря деятельности Ахмата-хаджи Кадырова и нынешнего президента Рамзана Кадырова. Противодействие экстремизму, религиозное просвещение, сохранение исламских и этнокультурных ценностей – таким был ответ мусульман Чечни на вызов местных последователей нетрадиционного для нашей республики течения ислама.

И все-таки небольшая часть нашей молодежи имеет, скажем так, свое отношение к традиционному исламу. Например, в мечетях республики можно наблюдать, как молодые люди не придерживаются традиционной формы исполнения намаза, молитвы. Например, если приверженцы традиционного Ислама совершают дополнительное число намазов, от этого уклоняется кто-то из молодежи. Поэтому можно говорить о том, что определенный процент молодых людей, отправляя религиозные обряды, придерживается именно тех позиций, на которых стояли в свое время представители новго  ддля Чечни течения в Исламе. Значит налицо существование идеологического и догматического противоречия между традиционным Исламом, представленным в Чечне в форме суфизма, и нетрадиционным для региона течением. Отсюда и опасность возникновения конфронтации, что мы наблюдали во второй половине 90-х годов прошлого столетия. Думается, этим и продиктованы меры по блокированию религиозного радикализма, предпринятые руководством и муфтиятом Чеченской Республики. 

- Таким образом, в начале 90-х процесс возрождения Ислама в Чечне, как и на всем постсоветском пространстве, шел «снизу», а десятилетие спустя, т. е. в начале ХХI века этот процесс инициируется властью республики?

- Безусловно, процесс возрождения Ислама имеет два вектора. Первый из них, относящийся к началу 90-х, связан с горбачевской перестройкой. Конечно, в тот период демократизация всех сфер жизни тоже инициировалась «сверху». Но тогда создавались условия для свобод, что и вызвало ответную общественную реакцию, в том числе исламское возрождение. 
В Чечне же ХХI века для президента Рамзана Кадырова Ислам является составляющей его внутренней политики. Обратите внимание на то, что широкомасштабное строительство и реконструкция мечетей, зияратов, кладбищ как для мусульман, так и для христиан под силу только власти, без нее стремительное развитие исламской инфраструктуры было бы невозможным. Как и следовало ожидать, жители республики позитивно воспринимают эти шаги республиканского руководства. Таким образом, имеет место сближение власти и верующих, и это отрадно.

Думаю, власть везде должна прислушиваться к чаяниям верующих, как это происходит в Чечне. В противном случае не заставит себя ждать религиозный радикализм в различных его проявлениях.

- Как вы относитесь к мнению о том, что идет процесс исламизации Чечни?

- Непонятно, что имеется в виду. Как субъект РФ Чечня остается светским государством, живет по светским законам. А Ислам является для президента Чечни инструментом духовного возрождения чеченского общества. Какие тут могут быть противоречия?

- Скорее всего, подразумевается введение правил ношения платков для женщин в госучреждениях…

- На этот счет была устная рекомендация президента Рамзана Кадырова, только и всего. Остальное – «интерпретация» его пожелания руководителями на местах. Как бы то ни было, преобладающее население нашей республики – мусульмане, и этот фактор не учитывать нельзя, как нельзя ограничивать их религиозный интерес. Хорошо помню выступление доктора философских наук Нуруллаева в 1980 году в московском пединституте имени Ленина, где я учился в аспирантуре. Нуруллаев тогда дословно сказал следующее: «У нас в Советском Союзе единственная республика, где нет ни одной мечети, – это Чечено-Ингушетия».

Такая была ситуация в советские годы. Сегодня у нас много мечетей, и молящихся в них полно, что, однако, не умаляет задач, стоящих перед духовенством в сфере религиозного просвещения, разъяснения канонов и ценностей ислама.

- Вахит Хумидович, во все времена у чеченцев были широко известные в народе муллы, старейшины, алимы, имевшие общественный авторитет в Чечне и за ее пределами. Сегодня религиозная элита республики состоит из двух уважаемых людей – муфтия Чечни Султана Мирзаева и председателя Совета Алимов ЧР Хож-Ахмеда Кадырова, то есть представителей официального духовенства. Почему так мало религиозных деятелей, авторитетных в пределах не только села или района, но и всей республики?

- В советские годы очень авторитетные в народе люди работали в комиссии по примирению кровников, созданной по инициативе тогдашних властей. Народ знал их по именам, они были на слуху – Бола из Ведено, Ума-хаджи из Улус-Керта, Магомед-Бешир-хаджи из Алхан-Юрта, Мади-Мохьмад из Новых Атагов, Ильяс Арсанов, Джунид-мулла и другие. Эти люди и их последователи проводили миролюбивую политику, их слова оказывалось достаточно для нейтрализации многолетнего конфликта между непримиримыми кровниками.

После распада СССР ситуация коренным образом изменилась. Скорее всего, потому, что в смуте тех лет любые публичные шаги носили политическую окраску, в них проявлялась политическая позиция старейшины, муллы, алима. А это значит, люди подвергались преследованиям противоборствующей стороны. В этой ситуации выстояли немногие. Например, Магомед-Бешир Арсанукаев, муфтий республики начала 90-х. Он пользовался огромным влиянием среди населения. Арсанукаев отказался объявить газават России, и за это был отстранен от должности муфтия Джохаром Дудаевым. В те же годы Ильяс Арсанов (сын шейха Дени Арсанова) выступал на митингах за мир с Россией, был также очень влиятельным в Чечне, Ингушетии и других северокавказских республиках. 
С августа 1996 г., в период правления Масхадова (1997-1999 гг.) и в первые годы текущего десятилетия десятки имамов и мулл из числа сторонников традиционного Ислама погибли от рук экстремистов. То есть уничтожалась религиозная элита чеченского общества. Поэтому сегодня авторитетных в масштабах всей республики представителей духовенства можно посчитать на пальцах одной руки. Хотя, надо сказать, у нас немало людей, почитаемых в пределах сел и районов. 

- Как прошедшие войны и годы правового беспредела сказались на статистике «вирдов» - религиозных братств?

- «Вирдов» у нас столько же, сколько было - порядка 30. Причем, большинство их относится к тарикату Накшбандийа, но гораздо больше последователей у братств Кадирийа. 

Надо отметить, религиозные братства кадирийского тариката усилились в политическом отношении, особенно «вирд» Кунта-хаджи, приверженцем которого является, как известно, президент Чечни Рамзан Кадыров. Многие представители муфтията и имамы мечетей также являются кунтахаджинцами. 

Что касается накшбандийцев, то их позиции в республике практически не ощущаются. Хотя, надо отдать должное Рамзану Кадырову, по его указанию зияраты шейхов кадирийского и накшбандийского тарикатов восстанавливаются в равной степени. 

- Минувшей весной вы выступали с докладом в одном из исследовательских центров Норвегии. Вам удалось развеять какие-то стереотипы восприятия «чеченской проблемы» в процессе общения с аудиторией?

- В Норвежском институте международных отношений (NUPI) МИДа Норвегии в Осло c моим участием был проведен семинар, на котором я сделал основной доклад, посвященный конфликту между традиционным Исламом и ваххабизмом. Судя по вопросам (их было порядка 25), до этого мои слушатели идентифицировали чуть ли не всех чеченцев как приверженцев салафизма. 

Я рассказал о возникновении "северокавказского" варианта ваххабизма в Чечне, зарождении и развитии конфликта между сторонниками этого течения и приверженцами традиционного Ислама. Конфликта, который сначала имел догматический, идеологический характер, а затем перерос в политическую и военную стадию (военное столкновение между традиционалистами и ваххабитами 14 июня 1998 года в Гудермесе). Приверженцы этого течения доминировали во внутренней и внешней политике, занимая ключевые посты в масхадовском правительстве. Именно поэтому стал возможным поход в Дагестан, ставший провоцирующим фактором для развязывания второй чеченской кампании. 

Я рассказал об этом в Норвегии. Думаю, мне удалось развеять стереотипы моих норвежских слушателей, связанные с ролью традиционного Ислама и религиозного радикализма в Чечне. 

- Какова же роль Ислама в современной Чечне? 

- Сегодня традиционный Ислам является фактором, цементирующим чеченское общество после многолетнего противостояния. 


Беседовала Зарина Зубайраева