Хадж российских мусульман: исторический экскурс

История хаджа для российских мусульман всегда была рассказом о приходе и возвращении в основные регионы мусульманского мира (дар аль-Ислам). В эпоху до падения Казанского ханства хадж регламентировала общеполитическая ситуация и эпидемии. От времени независимости мусульманских тюркских государств у нас не осталось непосредственных свидетельств — рассказов о хадже (хадж-наме) с булгарских или золотоордынских территорий, хотя выходцы из этих земель несомненно совершали хадж. Вероятно, периодами расцвета здесь были XI и XIV века. Как отмечается далее в книге, первые данные о хадже булгар даны у арабского историка Ибн аль-Джаузи в 1041/1042 гг.

По мере продвижения Российского государства по Волге в Приуралье и на Северный Кавказ связи были прерваны в связи с закрытием границ. Однако в связи с относительной стабилизацией ситуации в регионе Поволжья в конце XVII — начале XVIII веков возникают две неофициальные дороги в хадж. Первая из них была проделана Муртазой бин Кутлугушем ас-Симети, автором «Иман шарты» («Условия веры» — учебном пособии, объединившем овладение азбукой и основами веры). Он получил образование в Дагестане, откуда по версии Ризы Фахретдина, отправился в хадж. Оттуда он вернулся на родину и создал медресе в Мамадышском уезде, где и умер после 1723 года.

Однако в самом хадж-наме Муртазы Симети, оставившем после себя не дошедшее до нас описание этого путешествия, датированное 1110 годом хиджры (1697/1698 гг.) говорится о пути из Бухары через Мешхед и Багдад. Наиболее интересным в нем является перечисление посещенных им могил пророков и шейхов. Таким образом, происходит возвращение татарского народа в культурное и географическое пространство мусульманского мира. Список, приведенный Муртазой Симети, дает адекватное представление о тех персоналиях, которые наиболее уважались среди татар. Наиболее бесспорными здесь являются личности пророков, четырех праведных халифов, асхабов и родствеников Пророка Мухаммада (мир ему), а также таких факихов, как Абдаллах бин Аббас, Абу-Ханифа, Малик бин Анас и Убайдуллах Садрушшариат. Вместе с тем, автор приводит имена целого ряда шиитских имамов, включая Ризу, Хасана, Джафара ас-Садыка. Наибольший интерес вызывает знакомство с личностями виднейших суфиев, начиная с момента существования тасаввуфа: Зу­н­Нуна ал-Мисри, Абу-Йазида Бистами, Суфьяна ас-Саури, Абу-Бакра аш-Шибли, Абу-Хурайры. Симети известны и такие выдающиеся шейхи накшбандийи, как Баха ад-Дин Накшбанд и Абд ал-Халик ал-Гидждувани, и среднеазиатские шейхи ордена кубравийа Пехлеван Махмуд и Неджметдин ал-Кубра. Вторым маршрутом был Дагестан через Кизляр, где были размещены татарские воины во времена Персидского похода Петра I. Проблемой было нахождение Мекки и Медины (ал-Харамайн) в составе Османской империи, с которой Россия регулярно воевала. Поэтому маршрут в хадж заведомо был должен обходить ее столицу — Стамбул. Самым своеобразным способом попадания в Мекку, наверное, является маршрут, описанный в «Исмагил-ага саяхате» («Путешествие Исмагила Бикмухаммет-углы»). Этот купец из Каргалы в 1780-е гг. через Бухару и Кабул отправился в Индию, откуда возвращался на Родину через Мекку, Медину и Стамбул.

После создания Оренбургского магометанского духовного собрания (1788–1917) хадж был в целом разрешен. В условиях развития судоходства на Черном море, а особенно с созданием пароходного сообщения между Одессой и Стамбулом, а затем Стамбулом и Александрией и Суэцем и Джиддой основной маршрут все более склонялся к этой линии. До Одессы и от Александрии до Суэца можно было добраться по железной дороге. Иногда весь маршрут от Одессы до Джидды проделывался на пароходе с пересадками. Маршруты через Кавказские горы и через Бухару сохранялись, но отсутствие современных видов сообщения были более проблематичными. В годы существования ОМДС этот маршрут проделывали муфтии Салим-Гирей Тевкелев и Мухаммедъяр Султанов и муфтий ЦДУМ в 1917–1921 гг. Галимджан Баруди.

Для хаджа улемов в XIX в. ключевым источником является «Рихлат ал-Марджани» («Путешествие Марджани»), опубликованное Ризой Фахретдином в 1902 году. Его прекрасный перевод сделан А. Н. Юзеевым. В том же столетии очерки создали Абдулманих Каргалый, Гали Чокрый (ал-Чукури). К сожалению, они не опубликованы на современном языке. Хадж­наме превратилось в целый литературный жанр, отдельную часть «саяхат­наме» (путешествий). Уникальным стало издание путевых записок нижегородца Хамидуллы Альмушева. Эта книга по своему оформлению и целостности не имеет равных в России. О своем хадже писали такие улемы как Мурад Рамзи (Мекки), Муса Биги, Абдуррашид Ибрагим. Российские мусульмане жили в Медине, где было три­четыре казанских (татарских) текке (суфийские общины). В Медине находились, в основном, мусульмане из степных районов, получившие образование в Бухаре. Поэтому можно утверждать, что суфийские традиции Медины привлекали мусульман степной части Урала и Сибири. Здесь побывал и великий суфий, шейх ордена накшбандийа Зайнулла Расули.

Район Мекки привлекал внимание и российских властей. В Джидде размещалось российское консульство, которое обычно возглавляли мусульмане. В конце позапрошлого века была предпринята попытка получить комплексный анализ ситуации с хаджем. В итоге был написан секретный «Отчет» русского офицера­татарина Габдулазиза Давлетшина, созданный на основе наблюдений хаджа 1898–1899 гг. В настоящее время готовится к изданию этот уникалный источник. Давлетшин доказывал, что при нормальной эпидемиологической ситуации российским властям намного выгоднее создавать благоприятные условия для хаджа, а не тормозить его. В результате принятых мер число российских хаджи в 1902 г. выросло до 16 000 человек.

Новый удар по хаджу был нанесен в годы I мировой войны, когда Российская и Османская империи оказались по разные стороны фронта. Даже подцензурная мусульманская пресса говорила о глубоких переживаниях верующих из-за невозможности осуществить хадж. В 1920-е гг. СССР попытался использовать нового правителя Хиджаза Сауда в его борьбе с англичанами. На Мекканский конгресс 1926 года была отправлена советская делегация во главе с муфтием ЦДУМ Р. Фахретдином, куда вошли муфтии Ташкента и Крыма. Но вскоре хадж был приостановлен.

В годы II мировой войны СССР был вынужден отказаться от открытой борьбы с религией. В победном 1945 году в хадж отправилась советская делегация, куда вошли муфтий САДУМ Ишан Бабахан и муфтий ЦДУМ Габдуррахман Расули (сын З. Расули). В 1947 годуГ. Расули повторно совершил хадж. В последующие годы (1945–1990) хадж совершили всего 850–900 советских мусульман. Ситуация изменилась в конце перестройки. Известно знаменитое решение президента тогда еще России в составе СССР Б. Н. Ельцина дать разрешение на хадж и обеспечить паломников валютой. В далнейшие годы раздача разрешений в счет средств, выделенных правительством Саудовской Аравии, превратилась для некоторых в выгодный бизнес. Большую активность проявляют географически более близкие к Мекке мусульмане Северного Кавказа, зачастую использующие автотранспорт, тогда как для мусульман более северных регионов России самолет стал основным средством сообщения. Для мусульман Волго-Уральского региона сильна и традиция посещения Булгара, куда люди иногда приезжают за тысячи километров. Традиция поездок в Булгар сохранялась в самые черные годы насильственного крещения и борьбы с религией, несмотря на вполне реальные преследования со стороны властей. В июне численность людей, отмечающих в Булгаре годовщину принятия Ислама их предками булгарами, составляет тысячи людей. Эта традиция массовой коллективной молитвы была возобновлена в 1989 году. Точно так же мусульмане-казахи (но намного в меньшем количестве) отправляются к мазару — мавзолею Ахмеда Ясави в казахском городе Туркестан.

В новом тысячелетии хадж становится все более связанным с финансовыми и организационными вопросами. В настоящее время на федеральном уровне, как и на уровне многих муфтиятов, создан Совет по хаджу. Выполнение пятого столпа Ислама в эпоху современных технологий и средств приобретает новые аспекты и требует решения новых проблем…

Ильдар Нуриманов