Как предлагали выбирать муфтия 150 лет назад: проекты эпохи Великих реформ

Вопрос о назначаемости/выборности муфтия Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС) всегда был крайне важен для российских мусульман. В 1788 г. первый муфтий Мухаммеджан Хусаин был назначен указом Екатерины II одновременно с созданием ОМДС. М. Хусаин скончался 17 июля 1824 г. через три месяца после отставки министра духовных дел и народного просвещения А. Н. Голицына, в результате чего был изменен статус министерства. Ранее 132?й параграф закона о министерстве гласил, что «муфтии избираются по­прежнему магометанами». С сентября 1824 г. казанские имамы и купцы при поддержке вице­губернатора Жилькина предложили кандидатуру старшего ахуна Казани, имама 5?й мечети Габдесаттара. Однако на закате своего царствования император Александр I не стремился к выборам, и предложил оренбургскому губернатору представить свою кандидатуру. Им и стал Г. Габдрахимов, назначенный Указом императора Александр I 30 сентября 1825 г.

В 1836 г. в утвержденном Николаем I уставе Департамента духовных дел иностранных исповеданий указывалось, что «кандидаты для занятия места Оренбургского муфтия избираются магометанским обществом и один из них по представлению министра внутренних дел утверждается Высочайшей властью». Однако не был разработан механизм избрания, и в 1840 г. по представлению МВД муфтием стал имам­хатыб Санкт­Петербургской мечети Г. Сулейманов.

С середины 1850?х гг. после ликвидации Татарских Ратуш Казани Каргалы, как органов олигархической буржуазии, ОМДС оставалось единственным центром концентрации представителей национальной элиты для обеспечения религиозных и образовательных целей. После смерти муфтия Г. Сулейманова в 1862 г. вновь возникает проект выборов муфтия ОМДС. Теперь в 1862–1864 гг. центром общественной активности выступает новый экономический центр татарской буржуазии — Нижегородская ярмарка. Здесь в качестве кандидата называется ахун Стерлитамака Камалетдин б. Шарафетдин (Ногаев). Свою кандидатуру выдвинули и мусульмане столицы.

Вопрос о замене для престарелого муфтия Г. Сулейманова (род. в 1786 г.) возник еще при его жизни. В 1861 г., когда муфтий совершал хадж, более тысячи имамов Оренбургской губернии обратились к властям с просьбой назначить его сына Шарафетдина временно исполняющим обязанности муфтия. Однако в Российской империи власти однозначно негативно относились к идее превращения поста муфтия в наследственный. Основанием для отказа стало положение законодательства, по которому лица находящиеся под следствием, не могли занимать чиновничьи посты. В это время Шарафетдин находился под следствием, так как купил у неизвестного лица на рынке краденные вещи. При учете крайней неповоротливости тогдашней судебной машины это был долгоиграющий предлог.

В 1862 г. сами казыи ОМДС выступили с запросом в МВД в отношении принципа избираемости муфтия. Министр П. В. Валуев предписал губернаторам Оренбургской, Казанской и Самарской губерний разработать и представить проекты выборов муфтия ОМДС.

Проект выборов в 1863 г. поддержал и исполняющий должность оренбургского гражданского губернатора Г. С. Аксаков. Он предлагал избрание делегатов от имамов и муэдзинов, потомственных дворян, купцов 1?й гильдии, потомственных почетных граждан и выпускников вузов и средних учебных заведений. Съезд должен был избрать трех кандидатов на должность муфтия. Эту идею поддержали по сути казанский и самарский губернаторы.

По проекту декана факультета восточных языков, профессора Санкт­Петербургcкого университета Александра Казем­бека должны были пройти идеи о многоступенчатых выборах. В итоге, проходящий в Уфе съезд из представителей всех губерний, где проживают мусульмане, должен был избрать трех кандидатов в муфтии. Окончательный выбор принадлежал министерству внутренних дел. Сам Казем­бек, как известно, был выходцем из семьи шиитского духовенства из Дербента, но в 1823 г. принял христианство протестантского толка. В 1826–1849 гг. он работал в Казани, где поднялся до поста заведующего кафедрой турецко­татарского языка Казанского императорского университета. Казем­бек активно сотрудничал с Хусаином Фаизхановым, а через него поддерживал контакты с великим татарским улемом Шигабетдином Марджани, который после смерти муфтия Сулейманова стремился занять пост муфтия ОМДС.

Достаточно любопытна аргументация А. Казем­бека: «Если по шариату в мусульманском государстве правители сами назначают муфтия, то едва ли возможно этим правом пользоваться христианскому правительству без ущерба для значения в глазах магометан духовного авторитета муфтия». Только избранный самими мусульманами глава ОМДС «способен возвысить нравственный уровень духовенства, устранить злоупотребления, служить перед правительством достойным представителем магометан и быть в среде магометан достойным органом правительства».

К идее о выборности муфтия стало присоединяться и дворянство Приуралья. Его целью было сохранение системы контроля над земельным фондом и всем образом жизни мусульман Приуралья, который с момента создания Башкирско­мещеряцкого войска в 1798 г. находился во многом в руках кантонных начальников. Ключевую роль среди мурз стал играть С.­Г. Тевкелев. Он родился в ауле Килимово тогда Белебеевского уезда Оренбургской губернии и был владельцем более трех тысяч десятин земли. После службы в армии С.­Г. Тевкелев в 1848–1851 гг. был избран предводителем дворянства Бугульминского уезда Оренбургской губернии. Однако С.­Г. Тевкелев переменил свои позиции и согласился с идеей назначения муфтия, когда понял, что его шансы высоки. Важным было и негативное отношение С.­Г. Тевкелева к влиянию имамов и буржуазии Казани, чьим лидером был Ш. Марджани. Конфликт Ш. Марджани и С.­Г. Тевкелева мог быть вызван и их принципиально разным пониманием соотношения власти имама и назыра (т. е. попечителя мечети), то есть духовенства и дворянства в общине. Ш. Марджани являлся основателем модели «мутаваллиата» (попечительского совета), то есть органа коллегиального и независимого от ОМДС. С.­Г. Тевкелев же стремился к тому, чтобы светский назыр контролировал власть и собственность в общине.

Таким образом, идея о выборности муфтия ОМДС была синтезом идей славянофилов о Земском Соборе (Г. С. Аксаков был сыном одного из лидеров славянофилов С. Т. Аксакова), идеи Великих реформ о выборе правительством из трех избранных общественностью кандидатур и идеи о выборности главы российской уммы. Если нельзя выбрать патриарха, как этого хотели славянофилы, то можно попробовать выбрать хотя бы муфтия.

Все эти принципы самоуправления, вероятно, были созвучны «оттепели» рубежа 1850–1860?х гг., но контрастировали с обстановкой, сложившейся после пожаров в Санкт­Петербурге и ареста Н. Г. Чернышевского в 1862 г. и польского восстания 1863–1864 гг. Не случайно, что в 1864 г. оренбургский и самарский генерал­губернатор, генерал от артиллерии А. П. Безак ограничился выбором из трех кандидатур, рекомендованных ему местной администрацией. Среди них были вышеуказанный ахун Стерлитамака Камалетдин б. Шарафетдин (Ногаев), подполковник А. Давлетшин и ротмистр С.­Г. Тевкелев.

А. П. Безак отвергнул первых двух, так как «они, может быть, имеют достаточно познания в магометанской религии, но при отсутствии в них общего образования эти познания едва ли превзойдут буквальное толкование Корана и поэтому правительство может мало надеяться найти в них проводников идеи сближения магометанского населения с русским». Если в отношении ахуна Стерлитамака такая аргументация еще понятна, то А. Давлетшин был подполковником и начальником 10?го башкирского кантона. Его «минусом», вероятно, было то, что он был сыном Давлетши­ишана — видного шейха и мударриса. Впрочем С.­Г. Тевкелев именно из­за контроля над землей вызвал еще более жесткую характеристику от следующего оренбургского генерал­губернатора Н. А. Крыжановского, который назвал его «религиозным фанатиком». После передачи с 1 февраля 1865 г. в гражданское ведомство населения кантонов начался процесс сокращения их земельных владений. Н. А. Крыжановский находился на посту оренбургского генерал­губернатора феноменальные 16 лет: с 1865 по 1881 гг. Он стал инициатором принятия Указов от 11 февраля 1869 г. и от 4 июня 1871 г., в итоге действия которых, площадь башкирских вотчинных земель сократилась с 13,8 млн дес. в начале 1860?х гг. до 6,6 млн дес. к концу XIX века. С.­Г. Тевкелев стал муфтием, но не смог добиться своих целей.

В итоге, именно оренбургский и самарский генерал­губернатор А. П. Безак предложил кандидатуру уфимского мурзы С.­Г. Тевкелева. Оба они участвовали в русско­турецкой войне 1828–1829 г. и в подавлении польского восстания 1831 г. Вероятно, свою роль сыграли и родовые и личные связи и поездки кандидата, в том числе для встреч с А. Казем­беком. Ждать выборов своего религиозного лидера и православным и мусульманам пришлось до 1917?го года.

Айдар ХАБУТДИНОВ,
доктор исторических наук

Газета "Медина аль-Ислам"

На фото:

1. Габдулвахид Сулейманов, муфтий ОМДС

2. Шигабетдин Марджани

3. Хусаин Фаизханов