Константин Косачев: нерешенность социально-экономических проблем является питательной средой для терроризма и экстремизма

15-16 июня в Москве впервые прошла Международная межпарламентская конференция «Россия-Африка», в которой приняли участие более 200 гостей из 39 стран африканского континента, в том числе председатель комитета по образованию Панафриканского парламента г-н Хамид аль-Худейри, вице-спикеры парламентов Египта, Ливии, Алжира, Марокко, Мавритании. Африканских парламентариев приветствовали председатель Государственной думы России Борис Грызлов и заместитель министра иностранных дел Александр Салтанов. Работа конференции проходила по секциям, на которых обсуждались различные вопросы экономического и гуманитарного сотрудничества России со странами Африки. На секции «Роль российской парламентской дипломатии в решении проблем безопасности и демократического развития на Африканском континенте» председательствовал глава комитета Государственной Думы РФ по международным делам Константин Косачев.   

– Уважаемый Константин Иосифович, работа секции получилась очень интересной. Как Вы ее оцениваете? И как могут сотрудничать парламентарии по вопросам безопасности?

– Если говорить о сфере безопасности, то этот блок  вопросов является для многих африканских государств первостепенным. Иногда нам отсюда, из России, представляется, что Африка – это только экономические и социальные проблемы и что наша активность на африканском направлении должна сводиться к масштабным инвестиционным проектам, программам гуманитарной помощи. Уверен, что и экономика, и гуманитарная составляющая обязательно должны присутствовать в российской политике на африканском направлении, но совершенно точно они не могут быть единственными.  И они не могут доминирующими, пока в государствах африканского континента не будет понятной, предсказуемой, стабильной ситуации, пока эти страны не будут застрахованы от переворотов, проявлений экстремизма – как религиозного, так и бытового, от межэтнических и межгосударственных конфликтов в условиях, когда даже не все границы признаются государствами в качестве вечных, а как наследие колониальной эпохи. Пока мы не поймем всех этих проблем в комплексе – России своих позиций на африканском континенте не восстановить, и наша активность будет точечной, эпизодической. Очень важно, что мы разговор этот начали в Москве с африканскими парламентариями. Именно от парламентариев зависит как состояние законодательной базы для соответствующих международных проектов, так и, что не менее важно, состояние политической воли в нашем сотрудничестве. Эта политическая воля не должна оставаться на уровне деклараций. Их хватает. Главное, чтобы эти декларации претворялись в практические дела. Практические дела – это работа правительств, но  контроль за их деятельностью, давление на правительства с тем, чтобы такие практические дела появлялись, могут и обязаны осуществлять парламентарии.

–  На секции прозвучала идея провести конференцию по проблемам морского пиратства, как Вы к этому относитесь?

– С проблемой пиратства мы сталкиваемся на нескольких уровнях. Наверно, наиболее острый – это непосредственная угроза безопасности экипажей, которые пересекают соответствующие акватории. На более высоком уровне – это угроза экономическим связям, то давление, которое оказывается на  проекты, связанные с морскими перевозками. Третий очень важный уровень – это проверка на прочность готовности государств сотрудничать в этих вопросах без каких-то оговорок и сохранения «чести мундира». А для этого нужна очень солидная и принципиально иная международная правовая база. Сейчас мы не имеем внятного определения понятия терроризм, а пиратство – это разновидность терроризма. Мы не имеем международных институтов, которые могли бы быть задействованы для того, чтобы преследовать лиц, причастных к международному пиратству. Последняя история с захватом российского судна «Московский университет» и то, чем закончились судьбы пиратов, говорит о том, что мы не имеем сейчас международных правовых инстанций, куда бы мы могли апеллировать и где могла бы вершиться справедливость. Россия последовательно на всех уровнях говорит о том, что эту проблему нужно решать именно юридическими инструментами, обеспечивая неотвратимость наказания, а не только силовыми методами, не только с помощью сил быстрого реагирования. Пока – увы! – наши партнеры и на Западе, и на юге нас слышат не достаточно. Я могу сказать как руководитель делегации в ПАСЕ, что на сессии в апреле  мы пытались в резолюцию по проблемам пиратства хотя бы косвенно включить упоминание о необходимости создания таких международных правовых институтов. И даже в этом косвенном упоминании мы оказались практически в одиночестве. Это вызывает удивление, но ситуация не стоит на месте. Постепенно осознание того, что этой проблемой нужно заниматься серьезно, не эпизодически, приходит к нашим партнерам. И я очень рад, что эта тема оказалась одной из главных на нашей встрече с африканскими парламентариями.

– На секции затрагивались и вопросы борьбы с терроризмом. Как парламентарии могут взаимодействовать в решении этой проблемы? Напомню, что недавно высший совет улемов КСА принял фетву, в которой финансирование терроризма названо преступлением. Фетву поддержали во многих странах. Что могут предложить парламентарии?

– Надо признать, что многие религии оказываются значительно более решительными и последовательными в противодействии терроризму по сравнению с политиками. Правда, я этого не могу сказать о России. Мы  на политическом уровне, сталкиваясь с этой проблемой не в теории, а на практике, сделали очень много. В частности, Россия присоединилась ко всем без исключения, на данный момент 12-ти конвенциям ООН, в которых так или иначе затрагивается сфера борьбы с терроризмом. Далеко не все страны могут похвастаться таким результатам. Мы считаем, что нерешенность социально-экономических проблем является питательной средой для терроризма и экстремизма. Мы в России в первую очередь сталкиваемся с этим на Кавказе, где безработица  в отдельных республиках достигает 60-70 процентов. Что касается африканского континента, то там очень часто не проводится четкой разграничительной линии между терроризмом и национально-освободительным движением, порой нет отторжения со стороны гражданского общества террористических методов борьбы, и часто эти террористические методы воспринимаются как единственное средство для достижения политических целей. На эту тему нам нужно обязательно разговаривать, нужно обмениваться опытом законодательной работы. И Россия уже предложила в рамках конференции свой опыт того, как мы оформили свою правовую базу противодействия терроризму для изучения, а возможно, даже и для какого-то восприятия в африканских государствах. В этом смысле Россия готова выступать в качестве, если не лидера, то источника опыта и информации.

IslamRF.Ru