Рустем-хазрат Зинуров: никогда нельзя судить о вере по одному человеку или по группе людей

Мечети Кул Шариф недавно исполнилось пять. Сегодня уже трудно представить Казанский Кремль без ее стройных, устремленных в небеса минаретов. Мечеть стала символом столицы Татарстана. О жизни мечети – в бесед нашего кор-та с имамом Рустемом-хазратом Зинуровым:

- Уважаемый Рустем-хазрат, у вас всегда по субботам такой аншлаг – столько свадеб, буквально одна за другой?

-  Во имя Аллаха, милостивого, милосердного! Надо честно сказать, в праздничные дни – пятницу, субботу, воскресенье – у нас бывает по 15 никахов. Но радует нас не это число, а то, что молодые, в отличие от конца 80-х - начала 90-х годов, подходят к никаху не как к моде,  а осознанно. Сегодня родители одной пары со слезами на глазах говорили, что дети сами изъявили желание совершить никах, заявили, что в первую очередь для них главное духовный обряд.

- Вы служите в мечети практически с момента ее основания, а где вы работали раньше и где получили исламское образование?

- После учебы первый год я служил в мечети Марджани. Надо сказать правду, мы духовно воспитались именно в этой мечети. Когда мы детьми еще были, в Казани тогда это была единственная мечеть. Я и те ребята, которые пришли в эту мечеть еще детьми, очень благодарны нашему первому учителю. Не могу не упомянуть его имени – это Камиль-хазрат Бикчентаев, который сегодня является имамом мечети «Султан». Этот человек в те советские времена мог спокойно нам сказать: «Дети идите-ка вы домой, занимайтесь своими уроками». Это было 80-е годы, а он нас принял и сказал: «Ребята, у нас сегодня как раз урок, приходите!» И мы с того дня начали ходить в мечеть. Слава Аллаху, приобщились к вере, к духовному богатству, и мы, конечно, обязаны нашему учителю. Как Пророк (мир ему) сказал: мусульманин должен быть обязан своему учителю. Мы ему обязаны всю жизнь, всю жизнь за него должны молиться. Затем меня перевели в мечеть на улице Чистопольской. Она называется «Казан Нуры». Там меня очень хорошо принял Шамиль-абый, который являлся председателем прихода. Он поныне здравствует, дай Бог ему здоровья! И в 2006 году, через год после открытия Кул Шариф, меня перевели сюда. И сегодня, я надеюсь, мы достойно служим! Слышим слова благодарности и от молодых, и от родителей.

- В мечети Марджани особая атмосфера, а мечеть Кул Шариф? Есть разница – служить в одной из старейших мечетей Казани и в совсем новой?

- Храмы Всевышнего  все одинаковые. В них поклоняются Богу. Когда эта мечеть открывалась первый президент республики М.Ш. Шаймиев, очень верно сказал: ислам – это религия созидания, и ни в коем случае не религия разрушения. У каждой мечети есть своя особенность. Мечеть Марджани, вы правильно заметили, у нее особый дух. Это единственная мечеть, которая действует со времен Екатерины Великой, первая построенная каменная мечеть. Именно Екатерина позволила своим высшим указом ее построить, и поэтому к русской императрице в народе очень тепло относятся, называются ее «бабушка-правительница». У мечети «Казан Нуры» свой  духовный статус. Там свой приход. Там в свое время были очень дружные ребята, и священнослужители, и коллектив, и внутренняя атмосфера – очень многие мечети завидовали в хорошем смысле, хотели брать с нее пример. У этой мечети Кул Шариф, конечно, свой статус. Эта мечеть является символом Татарстана, символом духовного возрождения не только татар, всего народа российского. Недаром классик сказал: «Народ без веры учить – все равно что ржавое железо точить». Здесь бывают все официальные делегации, высокие гости. Эта мечеть – лицо республики. Здесь большой спрос не только с духовных лиц, священнослужителей, но и с тех, кто стоит на входе, с охранника, экскурсоводов, уборщиц. Все, кто присутствует в мечети, с каждого особый спрос. Поэтому мы должны быть достойны тех слов благодарности, которые мы слышим от туристов, посетителей, молодоженов. Все это накладывает на нас ответственность перед людьми и перед Всевышним.

- В 2008 году мечети Кул Шариф был передан фрагмент кисвы. Его могут увидеть те, кто приходит в мечеть?

- Большинство об этом осведомлены. Это было не рядовое событие. Кисва – это одеяние Каабы, святыни мусульман. И то, что в 2008 году король Саудовской Аравии передал фрагмент кисвы, а посол КСА лично его привез и передал в этих стенах в очень торжественной обстановке – это тоже о многом говорит. Многие люди знают, что эта святыня здесь, и спрашивают, где именно. И мы показываем этот зал и витрину, в которой она хранится, и каждый может ее лицезреть. Я думаю, мы были достойны такого шага со стороны руководства КСА, потому что татарский народ как народ мусульманский внес большую лепту  в развитие исламской цивилизации, науки.

- Еще одна отличительная черта Кул Шариф – музей ислама?

- Я думаю, это символично. Любой храм – это не только место поклонения. На любом храме лежит и просветительская функция, чтобы люди, знакомясь с христианством, с исламом, познавали истину такой, какая она есть, чтобы не было искаженных идей. Те конфликты, которые мы видим сегодня – между народами, цивилизациями, нациями и конфессиями – совершаются только по человеческому невежеству. Только невежество не дает нам жить под одним небом.  Небо одно на всех, солнце – тоже одно, нам не надо их делить. Всевышний для нас его создал, и каждого из нас оно обогревает.  Всевышний всем свою милость дал – любой нации. Поэтому мы рады, что посетители мечети – туристы, верующие, кто приходит на никах, на имянаречение, могут спокойно в этот музей спуститься и познакомиться с основами ислама, узнать, что такое ислам, чем он дышит, к чему призывает. Я всегда говорю мусульманам и не мусульманам – христианам, иудеям: никогда нельзя судить о вере по одному человеку или по группе людей. Надо всегда смотреть в корень религии, откуда она идет. Кто ее послал? Всевышний. Хочет он для нас зла? Конечно, нет.

- Сегодня есть проблема в российских мечетях – многие из них пустуют. А Кул Шариф – здесь всегда народ?

- В будни тоже народ есть. Есть прихожане, которые посещают мечеть регулярно. Другой вопрос - расположение мечети. Это место официальное. Не каждый желающий может спокойно уйти с работы на молитву, но этого мы и не требуем. Поэтому в пятничные дни – в праздник – все мусульмане стараются в эту мечеть придти.

- Наверно, сюда приходят люди со своими вопросами, бедами, невзгодами – чем вы их встречаете?

- Я слышал: в Америке считается, что работать для психолога 2-3 часа в неделю – это слишком много. Там максимальная загрузка для психолога – один час в неделю, посвятить его посетителю и полностью ему отдаться. Я могу сказать, не только в этой мечети, во всех мечетях священнослужители в любое время готовы принять посетителей. И приходят с вопросами трудными. И радость, и человеческое горе – со всем приходят. К человеческому горю привыкнуть нельзя, если ты служишь искренне. Если ты хочешь человеку помочь, обязательно с ним сопереживаешь. Другое дело – как сопереживать? Можно сопереживать правильно, а можно его дальше подталкивать к неправильным шагам. Поэтому священнослужитель должен быть и психологом, и педагогом, и собеседником, и родителем, и братом, и сестрой – всем должен быть. Поэтому мой учитель, который, слава Богу, еще жив, я его мечтаю еще увидеть, всегда мне говорил: «Рустем, будь для всех! Любой человек – демократ он, коммунист он, левый, правый, любого нужно выслушать. Священнослужитель ни к какой группе не вправе принадлежать. Он должен быть открыт для всех».

- На ваш взгляд, какое слово в наше  трудное время, когда сильна разобщенность людей, когда столько у всех проблем, должно идти из мечети - умиротворения? Успокоения? Просвещения?

- В первую очередь, доброта и любовь. Это обязательно, потому что Всевышний сам проявляет к нам любовь, доброту и милосердие. Это должно остаться у человека, когда он выходит из мечети. Доброта, любовь и милосердие друг к другу!

IslamRF.Ru