Валентина Черновская: проблемы и перспективы отечественного востоковедения

Беседа с Валентиной Вениаминовной Черновской, доктором исторических наук, профессором Ярославского государственного университета, востоковедом, автором ряда исследований по новой и новейшей истории арабских стран и Индии, состоялась вскоре после презентации ее очередной книги, посвященной жизни первого имама Ярославской Соборной мечети. От обсуждения работ по истории мусульманских общин в провинциальных городах центральной части России в отечественной историографии наш разговор перешел к более глобальной теме — современным проблемам отечественного востоковедения.

— В ученых кругах вы известны как востоковед и прежде всего как крупный индолог. Но не менее значителен ваш вклад в изучение мусульманской тематики. Как складывался ваш путь в области востоковедения?

— Действительно, с мусульманской тематикой меня многое связывает, ведь по базовому образованию я арабист — училась на кафедре Ближнего Востока, и первая моя диссертация была посвящена Египту. И должна вам сказать, чем только ни пришлось мне заниматься, будучи арабистом — и Малайзией, и Ираком, и Сирией, и Османской империей — словом, куда только ни бросала судьба арабиста, пока из него не сделали индолога.

По завершении работы над докторской диссертацией я получила грант на исследование мусульманской общины Центральной России. Это было неожиданное предложение, но оно давало мне возможность продолжить исследования по моей базовой тематике. И знаете, какие удивительные открытия мне довелось сделать? У нас считалось, что здесь, в Центральной России, живут только русские, православные, и вдруг оказывается, что уже несколько столетий мы живем вместе с мусульманами — в частности, в районе Ярославской губернии, где располагался Романовский улус. Я, конечно, с иронией говорю про «удивительные открытия», но моя книга о мусульманах Ярославля действительно стала откровением для зарубежных исследователей.

— Вышедшая недавно книга о первом имаме-хатыбе Ярославской Соборной мечети Махмуде Юсупове — это продолжение книги о Ярославле?

— Книга о мусульманах Ярославля в основном раскрывает современный период — три четверти книги посвящены тому, что происходило в 90-е годы XX века. А уже работая по тематике этой книги, я вышла на первого имама-хатыба Ярославской Соборной мечети, выходца из Нижегородской губернии Махмуда Юсупова. Неподдельный интерес к этой личности проявил директор Издательского дома «Медина» Дамир Мухетдинов, и так я начала раскапывать эту тему. Работа в архивах, встреча с родственниками Махмуда Юсупова дали очерк о его биографии, изданный в этом году, кстати, к 100-летию со дня его рождения.

Презентация этой книги состоялась 9 апреля в Ярославле в Доме дружбы народов. И вы знаете, до сих пор не проходит какое-то удивление по поводу того, что мы живем рядом с мусульманами уже много столетий. В общем-то, это объяснимо, ведь по этой теме ничего не опубликовано. В советские времена эта тема вообще была закрыта. А дореволюционная историография была как-то не в ходу, архивные источники замалчивались, да и читать их было сложновато. Например, метрическая книга татарской мечети в Ярославле была записана в метрических книгах православных храмов и находилась где-то под номером 688. Представьте себе, сколько книг нужно было переворошить, чтобы добраться до нее!

— Поиски всегда приводят к неожиданным находкам. Наверняка в ходе работы над этой биографией у вас накопился материал для новых тем.

— Да, с именем Махмуда Юсупова связана история строительства Ярославской Соборной мечети. Он приехал в Ярославль в 29 лет, и на его плечи легла не только забота об общине, но и строительство мечети. Надо сказать, что в православном городе это было очень непростое дело. Она открылась в 1914 году, но фактически по законам российской империи она уже функционировала с 1910 года. Ярославские мусульмане, находившиеся под страхом того, что земельный участок могут отобрать в любой момент, пошли на юридическую хитрость. На участке, отведенном под строительство мечети, они возвели деревянное строение, часть которого была оборудована под склад, а часть — под молельную комнату. Так вот, по законам Российской империи, если молитвенные собрания проводились не в арендном помещении и джума вел имам-хатыб, у которого было свидетельство указного муллы, то такое строение считалось Соборной мечетью. Поэтому нашей ярославской мечети, по сути, в 2010 году исполнится 100 лет.

Такой биографии в центральной России нет ни у одной мечети. Это просто удивительно, как она сумела вписаться в нашу православную действительность. Поэтому мне бы хотелось бы, чтобы продолжением к изданной монографии была работа именно о Соборной мечети, чтобы это было красивое подарочное издание, выпущенное к юбилею мечети.

— Более 30 лет вы проработали в Ярославском государственном университете. Удалось ли за эти годы как-то наладить работу над мусульманской тематикой на базе вуза?

— Я создала лабораторию востоковедения на базе ЯрГУ — были организованы курсы арабского языка, стали интенсивно разрабатывать эту тематику, и, видимо, это получило резонанс не только у нас в стране, но и за рубежом, поскольку стали предлагать огромные гранты на исследования.

Видимо, не всем понравилась такая организация работы, и лабораторию закрыли. Тогда я подумала, что у меня ведь остались лучшие годы, для того чтобы заниматься тем, чем я хочу, — этнологией и арабистикой. Это то, чему меня научили и чему я сама училась очень долго. Тогда как раз подошел пенсионный возраст, и я стала работать по грантам — сначала по российским, а потом приглашения пошли из-за рубежа, в частности, из Финляндии.

— А как вы оцениваете современное состояние востоковедения в России?

— Ситуация неутешительная. На Всемирном конгрессе востоковедов в 2004 году я практически не увидела молодых ученых. Видимо, рыночная экономика переориентировала всех на работу в другом русле. За науку никто не платит, поэтому очень мало молодых, за исключением, пожалуй, Башкортостана. Есть еще очень сильный центр в Бурятии, есть ученые в Татарстане. А вот наших нет. Видимо, надо по-другому как-то воспитывать кадры. Ведь мы, старая гвардия, уйдем через 10–15 лет, а кто придет нам на смену?..

Справедливости ради нужно сказать, что есть отдельные ученые, например, Дамир Хайретдинов в Москве, есть много казанских молодых ученых, ульяновских, оренбургских, но работают они вне обобщенной школы. Между тем, по уму работа должна подчиняться какой-то общей программе. Мне кажется, что в Центральной России какую-то школу надо все-таки основать.

И еще одну проблему можно обозначить. За исключением Москвы и Санкт-Петербурга, сейчас в вузах не преподается современная история Ислама. Что говорить о студентах, если профессоры не могут дать разницу в терминах «муджтахид» и «муджтахетдин». Вот это очень плохо, потому что специализированных курсов приличного уровня в провинциальных вузах нет. Мы ведь и с терминологией не можем никак определиться. Нас всегда учили, что нужно придерживаться какой-то одной формулировки. На этом построены и питерская и московская школы с их различиями. А вот сейчас такого нет — как только вакфы, например, не называют — и вакуф, и вакыф. Это, опять же, все от того идет, что профессиональных востоковедов в провинциальных вузах практически нет. Эта проблема была и в 70-е, и в 80-е годы прошлого века, но тогда раз в пять лет обязательно собирали всех востоковедов, читали им лекции. А сейчас такого, к сожалению, нет.

Мы изучаем историю Китая, историю Англии, а вот, живя рядом с мусульманами, не замечаем их. А ведь это добром не кончится…

— В прошлом году запущен проект «Ислам в Российской Федерации», который предполагает издание серии энциклопедических словарей по Исламу во всех регионах страны. На фоне тех проблем, которые вы обозначили, не выглядит ли он амбициозным?

— Этот проект — просто чудо. Ничего подобного ни в дореволюционной историографии, ни в советской не было: может быть, руки не доходили, а может, тогда все это изучалось фрагментарно.

Я ознакомилась с двумя первыми томами серии – нижегородским и московским. Там нет ни одного сюжета, который был бы пропущен, можно найти наводку на любую тему. А ведь ни в большой энциклопедии, ни в малых словарях этого всего нет, они просто повторяют издания до 1980 года. Поэтому не будет преувеличением сказать, что издания этой серии меняют картину мира, в котором мы живем, и это очень хорошо, потому что именно с таких комплексных исследований и начинается научная школа. Со временем придут грамотные, хорошо подготовленные специалисты, но потребуется не одно десятилетие на то, чтобы их воспитать, и здесь без помощи государства ничего не сделаешь.

А поле для исследований колоссальное. Одни только казанские архивы чего стоят. Однажды сотрудница архива в Казани вынесла мне грамматику арабского языка, изданную в Германии арабским шейхом ат-Тантави. Я искала ее по всем архивам, находила только рукописи, а издание нашла только тут. Какие чудеса есть в казанских архивах! Они ждут своих исследователей. А представляете, сколько всего можно найти в Петербургском университете о Фаизхани! Вот если бы найти толкового студента, который знает старотатарский и арабский… Направлений много, во-первых, он создал грамматику татарского языка с комментариями арабских, персидских текстов, а словарь арабско-татарского языка составил ат-Тантави. И все это есть в рукописях. Какую диссертацию по этому можно было бы написать, представляете?..

Беседовала Наиля Тарджеманова

23.04.2008

Материал опубликован в газете «Медина аль-Ислам», № 64,

19 – 25 апреля 2008 — с. 6

Ссылки по теме:

21-04-08 Известному дагестанскому востоковеду и историку Амри Шихсаидову – 80

16-04-08 На Ломоносовских чтениях в ИСАА МГУ представят новейшие исследования по исламоведению

Владимир Жириновский: Восток сегодня – главный элемент международных отношений. Лидер ЛДПР в Институте востоковедения РАН